***
Белый, как снег, где и влево, и вправо –
в дрожи, в гуденьи твоей переправы,
между стеклянным, разбитым былым
и не прозрачным, но будущим – дым…
Узник в себе и себя конвоир,
следуешь в кем-то придуманный мир, -
бледный и белый, как смерть или снег,
где твой последний, пугающий брег?
Бледный, как…что же, похоже на правду,
только пусть станется это не завтра…
Нынче – так странно…но в зеркале вижу,
мир, у которого сорвана крыша, –
хижину духа, без пола и стен,
душный, разлитый во времени тлен,
стонущих, стынущих в пепле кладбищ,
чувств своих слепок с семёркой ****ищ,
жрущих взращённое семя грехов,
и громогласных в себе дураков...
Значит ли это – уйти с переправы?
веет где тихо – и влево и вправо –
бледный, как вечность, и белый, как дым,
дух мой конвойный, я – узником с ним…
***
Белее снега, белее снега
лицо, в соломе, на телеге,
в тумане лет…
В глазах закрытых тихий свет,
и детства смех звенит меж сосен,
а с неба – плач, многоголосен…
Ты есть, и нет.
Бледнее смерти, бледнее смерти
под кожей общей круговерти
твоя замёрзшая вода...
Но чуть оттаяв ото льда,
в ней птицей закричала осень,
и перья, – высохшие лозы,
лицо укрыли, навсегда.
1999