Я узнал, где кончается явь, начинается сон,
Но остался в неведеньи был ли заполнен тот лист,
Из которого я... Вне которого я запрещен,
Обречен затеряться на тропах бумажных лис.
Для придания жесткости, дабы никто не смел,
Усомниться в холодной решимости палача,
Я был согнут по линиям жизни, по шрамам тел,
Тех, кто верил в мое непредательство, в твердь плеча.
Разве может голем улавливать запах смол?
Ощущать сухую упругость сосновых игл?
Раздираемый изнутри вороньём крамол,
Как я стал обезличенной пешкой картонных игр?
Сколько раз я был вывернут, прежде чем взял твой след?
Лес лишил меня голоса, так что скули не скули
Время сжато в пружину, порывисто дышит рассвет,
Если я не успею, она разожмется и
Лес отдаст меня в жертву жадным своим богам,
И когда мои тропы затянет топтун-травой
Смятый лист бумаги пригонит к твоим ногам
Разверни меня и прочти, что я был живой.