Обитель зла, пристанище порока,
Последнее прибежище души,
Где собраны по воле злого рока
Все те, кто миру боле не нужны.
Пьянчуга старый, шлюха и воришка,
Который час сидят уж за столом,
Тихонько тает в бутыле винишко
И свой ведется каждым разговор.
Девица молвит, что была красива
И в юности своей была честна,
Что замужем могла бы быть счастлива,
Но только не сложилась жизнь слегка.
Исполнилось ей только лишь шестнадцать,
Поклонники ломились в дом гурьбой,
Но как-то раз, прогуливаясь в парке,
Ее в бесчестье вверг солдат лихой.
И жизнь ее рассыпалась в мгновение,
Мираж расстаял облаком в дали,
Закончилось счастливейшее детство
Позором, что не скроешь от молвы.
Воришка говорил, с горла лакая,
Изменчивой была его судьба,
Не раз ее на прочность проверяя,
Он уходил от плахи палача.
Скитался он довольно по дорогам
И всякого на свете повидал,
Но никогда забыть не сможет боле,
Того, чему мешать тогда не стал.
Погожим днем в тени плакучей ивы,
Он отдыхал с дороги час-другой,
Когда разбужен был писклявым визгом
Девицы в сарафане расписном.
Уж так и сяк девица развопилась,
Покуда бравый молодец ее,
Снимал с себя остатки от мундира,
Чтобы приобщить к усладе неземной.
Пьянчуга старый захлебнулся было,
Ударил стол, дрожащею рукой,
Исподлобья взглянул в глаза девице
И разродился горькою слезой.
Тебя запомнил я до мелочи последней -
Твоих волос пьянящий аромат,
Я до сих пор с ним засыпаю вместе,
А просыпаюсь с криком на устах.
Молю тебя, прости мне прегрешения,
Готов я преступление искупить,
Мне не спастись от Божьего свершения,
Но ношу эту боле не снести.
Вонзился нож в расслабленное тело,
И вновь, и вновь бьет сильная рука,
В глазах ее вся ненависть за время,
Что провела в бесчестии душа.
Рука в крови, на стол упало тело,
И вновь взмахнуло лезвие ножа,
Воришка только хрипнул с удивлением
И рухнул на пол возле подлеца.
Мораль проста, не будь он равнодушен
И мимо преступления не пройди,
Он жизнь чужую мог бы сделать лучше
И собственную душу мог спасти...