Запеленай орущую жару
В картофельную сырость, в кожуру,
Зажми ее покрепче в кулаке,
В дожде, как в целлофановом кульке,
Храни. Пускай звенит, как василёк,-
Царапает ногтями чёрный лёд.
В кленовый липкий день тугая дверь,
Неужто заколочена теперь?
Жасминовый дурман, жара да тишь...
На велике над улицей летишь,
И щеки наливаются свинцом,
И кто-то дышит ласково в лицо.
Кузнечиком в висках стрекочет пульс,
И на зиму накошенная грусть
Накатывает душною волной,
Вонзается в дыхание иглой.
Каким огнём горит моё лицо!
Покрыта кожа пылью и пыльцой,
Засохла грязь на майке и трусах,
Запутались былинки в волосах.
Беги за мной, смотри, как на лету,
Я с лёгкостью пронзаю пустоту,
И замерзает век мой, невесом,
В зазоре меж землёй и колесом.