под печалью древние понимали
лишь молчание, данное, как обет.
я был мягок, стал неподвижней стали,
без тебя, меня, оказалось, нет;
я не помню точно, мне говорили:
я кричал, и плакал, и звал во тьму.
те цветы, что я нес, на дороге гнили,
проклиная, что бросил тебя одну.
и прошло три долгих беззвучных года;
здравствуй. я, наконец, пришел.
и под зорким взглядом святого свода
обещаю - все будет хорошо.
я забыть тебя до конца не в силах;
как не в силах жизни отдать взамен.
ты лежишь, как и предки в своих могилах,
отрицая подлинность перемен.
так забыты руки, лицо и голос;
свет идет, не задерживаясь вовне.
и во всей вселенной остался волос
твой, застывший на лобовом стекле.