Владимир Николаевич Соколов (1928-1997) замечательный русский поэт родился в Лихославле Тверской области, но большую часть жизни прожил в Москве. Он писал стихи с раннего детства, окончил Литературный институт в 1952 г. и печатался уже с 1948 г., а в 1953 г. уже издал первую книгу. Однако, известность к нему пришла относительно поздно – лишь в середине 1960-х годов. В те годы на поэтическом Олимпе гремели имена таких ровесников Соколова, как Евтушенко, Вознесенский, Ахмадулина, Рождественский. На их фоне «тихая» лирика Соколова, Жигулина, Прасолова, Рубцова и некоторых других была менее востребована. Но время расставило всё по местам. Сейчас эти «тихие» лирики заняли свои законные высокие места в пантеоне русской поэзии. Большую роль в общероссийском признании этих поэтов сыграл выдающийся критик и литературовед Вадим Кожинов.В своей статье о Владимире Соколове «Стихи должны быть как открытое окно» Кожинов пишет: «к середине шестидесятых годов обрёл зрелость не только сам поэт, но и его читатель. Не менее существенно и другое. Подлинная поэзия обладает чудесным свойством: с течением времени на не только не теряет свою силу и глубину, но, напротив, всё более очевидно их обнаруживает… Сугубо современен, разумеется, не только «смысл» стихов В.Соколова, но и самый их стиль. Собственно, иначе и быть не может, ибо в поэзии стиль – это реальное бытие смысла… Владимир Соколов более чем кто-либо другой создаёт доподлинную живую ткань современного поэтического стиля.
В этот стиль органически, незаметно внедряются архаика и последние языковые новации, речения возвышенного толка и непритязательные житейские обороты. Но главная его черта – жизненность, способность к постоянному развитию и плодотворному обновлению…
В основе поэтики Владимира Соколова лежат сложные и тонкие связи и соотношения слов… » Причём, «путь создания поэтической формы, основанный на сложном и тонком соотношении слов, - путь очень трудный. Всё держится на мельчайших оттенках и сдвигах значений и экспрессивной окраски слов; малейшая неточность разрушает поэтический мир, творческая свобода оборачивается небрежностью или невнятицей. Но зато там, где трудности побеждены, возникает ощущение настоящего поэтического чуда, подлинного живого искусства»
Примерно в 1969 г. я был несколько раз в гостях у Жигулиных , когда Жигулин со своей женой Ириной Неустроевой (бывшей студенткой моего отца) перебрались из Воронежа на Юго-Запад Москвы. Я читал им свои стихи, и мы вели долгие разговоры о поэзии. Эти разговоры о поэзии и о поэтах с Жигулиным были очень примечательны. О Владимире Соколове Жигулин сказал так: «Хороший поэт, но без биографии». Сам Анатолий Жигулин был одним из организаторов антисталинской молодёжной организации в Воронеже КПМ (Коммунистическая партия молодёжи), за что провёл несколько лет в лагере на Колыме. Лично я считаю Соколова очень крупным поэтом, но всё-таки недооценённым. Если бы поэт такого уровня был бы у некоторого другого народа, не столь избалованного великими поэтами, его мировое значение было бы существенно большим. Лично мне, когда я перечитываю такие стихи Владимира Соколова как: «На влажные планки ограды», «Снег в сентябре», «Пейзаж с дорогой», кажется, что эти стихи про меня, что они выражают мои чувства лучше, чем я сам мог бы это сделать. И пусть Владимира Соколова, вряд ли, когда-нибудь поставят в ряд с Пушкиным, Блоком, Есениным, его поэзия необходима мне, нужна многим другим русским людям и, в конечном счёте, нужна России.
По поводу высказывания Жигулина об «отсутствии биографии» у Соколова мне хорошо написала Елизавета Коздоба: «Многие посредственные поэты, понимая это, искусственно делали себе биографию. Соколову этого не нужно было, он был настоящий, Поэт " не от мира сего", но прочной пуповиной связанный с землей и Родиной. "Всё у меня о России, Даже когда о себе..."» Есть поэты, читая которых, и не определишь, откуда они родом. У Соколова обострённое чувство Родины, России. Многие его стихи посвящены различным уголкам России: Селигеру:
А там — в душе России —
Начало и исток.
Там у спокойной сини
И запад и восток.
Там ветер влажно веет
Сквозь зелень над водой
Там дранка золотеет,
Как купол золотой.
Оке, Ростову Великому, Москве и Подмосковью…
Белые ветки России
В синем, как небо, снегу.
Эти просёлки седые
Я позабыть не могу…
Соколов признанный мастер пейзажной лирики, в которой он всегда находит свои точные образы. Замечательные стихи посвятил Соколов Болгарии (первая жена его была болгарка). В его стихах мы ощущаем боль о человеческих проблемах, тончайшие нюансы любовных переживаний.Детские и юношеские годы Владимира Соколова опалила война. Поэтому война для него – высшая мера нравственности во всём:
Прощай! Я в любви не прощаю.
Прощай. Вспоминай обо мне.
Я помнить тебя обещаю,
Как в юности, как на войне.
Мягкость, душевность, сопереживание всему живому на Земле. Вот замечательное стихотворение Соколова «Муравей»:
Извилист путь и долог.
Легко ли муравью
Сквозь тысячу иголок
Тащить одну свою?
А он, упрямец, тащит
Её тропой рябой
И, видимо, таращит
Глаза перед собой.
И думает, уставший
Под ношею своей,
Как скажет самый старший,
Мудрейший муравей.
«Тащил, собой рискуя,
А вот, поди ж ты, смог.
Хорошую какую
Иголку приволок».
Соколов принципиально избегает громкой публицистики, предпочитая скупые выразительные средства. Он считает себя наследником великой русской классики:
Вдали от всех парнасов,
От мелочных сует
Со мной опять Некрасов
И Афанасий Фет.
Соколов посвящает замечательные стихи Фету, Пушкину, Лермонтову, находя у них твёрдую основу своего собственного творчества. Во многих его стихах мелькают тени его великих предшественников. Возможно, это и позволяло некоторым критикам ставить Соколову в вину эту «литературщину», тем более, что у Соколова много замечательных стихов посвящено самой поэзии. Но в то же время, для истинных любителей поэзии эти особенности его стихов придают им особый аромат. Соколова можно считать прямым продолжателем великих традиций русской поэзии, начиная с Пушкинских времён и кончая лирикой Серебряного века. Во всяком случае, выглядит очень естественным такой ряд: Фет, Анненский, Блок, Ахматова, Соколов...Соколов весь погружён в поэзию, испытывая единственный страх в жизни «Страх перед жизнью вне стиха».
В лучших его стихах мы ощущаем волшебство настоящей поэзии:
Пластинка должна быть хрипящей,
Заигранной…
Должен быть сад,
В акациях так шелестящий,
Как лет восемнадцать назад.
Должны быть большие сирени —
Султаны, туманы, дымки.
Со станции из-за деревьев
Должны доноситься гудки.
И чья-то настольная книга
Должна трепетать на земле,
Как будто в предчувствии мига,
Что всё это канет во мгле.
P.S. Вот написал я когда-то в статье о русских национальных поэтах, что Соколова вряд ли когда-нибудь поставят рядом с Есениным, Блоком и другими гигантами русской поэзии. Мне ещё Геннадий Банников тогда написал «Единственная фраза в эссе мне не понравилась - "И пусть Владимира Соколова, никогда не поставят в ряд с..." Вот я например - ставлю его в этот ряд!» И, похоже, Геннадий прав. Вчера я стал перечитывать стихи Фета в толстом томе «Библиотеки поэта». Одно, второе, десятое стихотворение… Не цепляют за душу. Хотя если прочесть десяток его лучших стихов, то да. Вспомнил, как Катаев в «Траве забвенья» описывает чтение Буниным стихотворение Фета:
Офелия гибла и пела,
И пела, сплетая венки;
С цветами, венками и песнью
На дно опустилась реки.
Ах, много по жизни мелькнуло –
Дней светлых безумной тоски.
И счастье давно потонуло,
Лишь песни плывут да венки.
Сильные стихи. Ничего не скажешь! А вот сегодня взял в руки сборник стихов Соколова «Четверть века». Читаю подряд стихи. Одно лучше другого. Причём, настолько близкие мне стихи, что даже лучшие стихи Фета меня так за душу не берут.Так что, думаю, время работает на Владимира Соколова!