Всё начиналось по-детски
со страстью брачной ночи викинга.
Так же и по-детски закончилось.
Чики-брики-из сердца-выкинь …мда.
Костяшки
Время всё расставит…или раздавит.
Эта сумасшедшая баба несётся бегло,
Между сушек в кармане перебирая бедность,
Жадность, детей, мозговую спелость.
И вытаскивает, как виртуоз
Из-за уха. Вуаля, твоя девчушка уже спелась
С новым денди. Он такой модный, идеальный, аж противно.
Сумасшедшая баба не знает слова деньги, оставляя памятку варикозом,
Она несётся, бубня под нос:
«Бей в кость, бей именно в кость, ты мой противник.»
Под солнцем босяк-улыбака держит косяк и виноградную гроздь.
Он говорит: «Чувак, это всё собачья хрень.
Жизнь- подобие цикла Инь-Ян.
Представь, что перед тобою Пегас,
У него прекрасная чёрно-белая пегость.
Кто верхом летит, ему всё прелесть,
Кого свалит, тот от злобы видит изъяны.
И осев в ванной ударом копыт,
Чувствуя их бойкость,
Вонючую прелость,
Как копытца бьют в кость так,
Что твердишь себе «ложись».
Но взбираешься, вкрапливаешь руки в гриву,
и скачешь, несмотря на то, как она тебя хочет свалить.
Чувак- это и есть жизнь.»
Под знойной луной вдоль набережной
Плёлся набожник.
Он говорит, мол:
«Всё идёт по замыслу, по плану.
Шибко об этом не думай.
Мы берём у Бога взаймы и даём плату.
Считаешь, что ты обездолен, как Локки,
зайди в больничную палату.
Там под аппаратом вентиляции лёгких
Лежит парень, прекрасный парень, заводной аполлончик.
Он рисовал цветы на домах, всегда носил в сумке баллончик с краской.
Чудная душа, которой просто не повезло с оболочкой.»
Восемь лет отсрочки.
От взбучки к взбучке
тянутся строчки
Из форточки вниз
Через дворик к ларьку,
Где сигареты и спички.
Мимо похмельников,
С которых по осени опадают почки,
До кладбищенской таблички,
Где в закупоренной бочке,
Не зная, стал ли другим,
Сумасшедшая баба переводит меня через блокпост,
И вернётся, добьёт кость,
Добьёт её…до трухи.