Меня давно не волнуют евклидовы родины,
как не волнует, нарисованный на матрешке - лик:
очертанья границ представляются мне - пародией.
На ножницах, в руках у болотного карлика,
путеводные огоньки -
кровью им вырезаны,
как все идеи о подвигах,
ангелы на резиночке, буги-вьюги углов,
я не люблю в принципе геометрию плоскости,
чем бы не разукрасили,
самой тонкой судьбой.
Космос без родин бывает тоже жестоким, бессовестным,
но неизбежен - там -
упрямо живущий огонь:
из пересечений от невозможного, на мосточках, убогих и косеньких,
заливает, заливает из криночки - истиной:
вся-ничейно-все-общая, безразмерная - боль.