Последний крик осенней моды –
модельный чёрный макинтош.
Под ним ношу я финский нож –
залогом уличной свободы.
Попы, воры, калеки, шлюхи –
обычный городской пейзаж.
Здесь купишь всё и всё продашь.
С ума сойти от этой скуки!
Под вечер сумрак кабаков
и свет роскошных ресторанов –
приют усталых уркаганов:
от щипачей до шулеров.
А утром – полная тоска.
Ни от любви, ни с перепоя
играть в злодея иль героя
не поднимается рука.
Одно приятно – нынче я
не зря свечу побритой рожей –
та, кто мне всех других дороже,
уже в пути, в мои края.
Вокзал под утро так уныл.
Из чрева стылого вагона
на плоскость грязного перрона
течёт поток угрюмых рыл.
И ширмачи под фетром шляп,
в плащах широкого покроя,
в толпе работая по двое,
трясут богатеньких растяп.
Смотрю и тихо наслаждаюсь
их виртуозною игрой…
Я сам, понятно, не святой,
хотя давно в отставке, каюсь.
Вот, наконец, иссяк поток
сошедших добровольно граждан,
и поезд окружила стража –
особых дел жандармский полк.
Из зак-вагона в спецсостав,
стоящий на соседней ветке,
всех провели, пришпилив метки
стальной заклёпкой на рукав.
Глаза в глаза – в сто крат больней…
В суконном сером одеянье,
мне улыбнулась на прощанье
та, кто мне всех других родней.
19.06 2014