Помню, мать, когда ты провожала
В ратный путь последыша-сынка;
Осенив крестом, поцеловала,
Слезы скрыв под складками платка.
И с тревогой в сердце за кровинку,
За войной отторгнутую плоть,
Седину запрятав под косынку
Молвила: "Храни тебя Господь!"
И хоть сын в богов твоих не верил,
Подала иконку со стены,
Чтоб меня старинное поверье
Берегло от пуль и сатаны.
Помолчали, посидели рядом,
Как велят обычаи дорог;
Отчий дом окинув долгим взглядом,
Я шагнул несмело за порог.
И пошел, творя к земле поклоны...
Ты стояла долго у ворот.
Но не взял я, мать, твоей иконы
За собой хранителем в поход.
Был я молод и некрепок телом,
Но в душе отвагою пылал
И, конечно, на пути незрелом
О военных тяготах не знал.
Часто, мама, на путях-дорогах
Я твои седины вспоминал...
"И зачем хранителя порога
Я в свои хранители не взял!?"
За меня ты истово молилась
И, горюя, долга не спала.
Потому домой и возвратилась
Невредимой "буйна голова".
1950 г.