Александра Андреевна Ассиер (1812–1854)
мать композитора Петра Ильича Чайковского
Александра Ассиер родилась в Санкт-Петербурге, в семье Андрея Михайловича Ассиера, француза по отцу и немца по матери. В семнадцатилетнем возрасте Андрей Михайлович был «выписан» из Дрездена для преподавания немецкого и французского языков для Петербургского Артиллерийского и Инженерного корпуса. В 1800 году он женился на дочери дьякона Екатерине Михайловне Поповой. После женитьбы Андрей Михайлович стал стремительно продвигаться по карьерной лестнице. К моменту выхода в отставку он был чиновником по особым поручениям при Министерстве финансов, получил два ордена, множество наград и владел тремя домами в Петербурге.
В семье Андрея Михайловича Ассиера и Екатерины Михайловны родилось четверо детей, два сына и две дочери. Александра, будущая мать композитора, родившаяся в 1812 году, была самой младшей.
Когда Сашеньке исполнилось три года, умерла ее мама. Андрей Михайлович в скором времени привел в дом мачеху, а детей от первого брака определил в различные учебные заведения. Александру поместил в Училище Женских сирот, впоследствии переименованное в Патриотический Институт. Это училище было одним из лучших в Петербурге. В нем преподавали замечательные педагоги, в том числе известный в литературных кругах П. А. Плетнев, — тот, кому Александр Пушкин посвятил «Евгения Онегина».
По сохранившимся дневникам юной Александры можно узнать и почувствовать дух времени, который царил в учебно-воспитательных учреждениях для девочек в начале XIX века. Вот как она описывает свой последний день в Институте, перед выпуском: «12 января, в субботу утром, с 10 до 12 была в последний раз музыкальная генеральная репетиция, уже в Голубом зале. Господин Плетнев также приезжал слушать наше прощание: когда мы кончил петь прощание, то господин Плетнев сказал Домалевскому, сочинителю прощания: “очень рад, что вы умели дать душу моим словам”. Ах! Это была последняя репетиция. Мы также пели тогда концерт с музыкой; но никогда не забуду я музыки “Да исправиться”. После обеда мы были в последний раз у Плетнева в классе литературы… И это было последний раз, когда мы сидели в классах, последний раз в жизни!»
После окончания училища Александру выдали замуж за Илью Чайковского, вдовца, который был старше ее почти на 20 лет. В этом браке родилось семеро детей: Николай, Петр, Александр, Ипполит, близнецы Модест и Анатолий (первая девочка умерла сразу после родов). Второй сын, будущий великий композитор, родился 25 апреля 1840 года. «Явился он на свет слабеньким, с каким-то странным нарывом на левом виске, который был удачно оперирован вскоре после рождения».
О своей матери Модест Ильич Чайковский вспоминал: «В противоположность своему супругу Александра Андреевна в семейной жизни была мало изъявительна в теплых чувствах и скупа на ласки. Она была очень добра, но доброта ее, сравнительно с постоянной приветливостью мужа ко всем и всякому, была строгая, более выказывавшаяся в поступках, чем на словах. Для домашних нужно было совершить проступок в самом деле предосудительный, чтобы Илья Петрович, изменяя своей обычной приветливости, вышел из себя, и тогда он, как это бывает с очень мягкими людьми, становился грозен. Наоборот, нужно было очень много, чтобы заставить Александру Андреевну выйти из обычно холодно-строгого отношения к окружающим и вызвать ласку, но тогда не было пределов счастья для лица, удостоившегося ее».
Мать являлась центром притяжения семьи, ее обожали дети и муж. Даже через десять лет семейной жизни Илья Петрович писал жене: «Ангел мой! Прощаясь с тобой вчера я не заплакал явно только потому, чтобы не показать себя малодушным в глазах окружающих, но, не смотря на то, что крупные слезы невольно потекли из глаз, и я закрыл их, лаская Петю, неутешно плачущего о том, что Мама не взяла его в Петербург…»
Молодая, деятельная, сильная, талантливый педагог и организатор Александра Андреевна часто устраивала в доме музыкальные вечера, костюмированные балы и любительские спектакли. Дети принимали в этом активное участие. Собственно ради детей она и создавала особую домашнюю атмосферу, пронизанную высоким духом культуры и искусства. Вечерами мать играла на фортепиано и пела. У неё был очень красивый голос. Пётр Ильич на всю жизнь запомнил «Соловья» А. Алябьева в исполнении своей мамы. Этот романс стал его самым любимым из всех русских романсов.
В семье Чайковских игрой на музыкальных инструментах занимались все дети. Когда Петруше было три года, мать впервые подвела его к роялю и с этого момента она начала обучать нотной грамоте и игре на фортепиано. В четыре года он уже написал свою первую пьесу на стихи старшей сестры «Наша мама в Петербурге». В скором времени для Пети пригласили преподавательницу, пианистку Марию Марковну Пальчикову, которая занималась с ним три года. В это время Пётр начинает записывать в нотные тетради свои собственные сочинения.
Воспитываясь на классической литературе, маленький композитор писал стихи и прозаические сочинения, преимущественно на темы божественные и патриотические. Наблюдая за ним, Александра Андреевна невольно пугалась. Ей казалось, что его сердце разрывается от восторга и жалости то к котенку, то к Жанне д’Арк, то к Людовику ХII (дофину, историю которого он только что узнал). Тогда она предложила ему записывать все свои переживания и впечатления в особые тетрадки, называемые «тетрадками для удовольствия».
Александра Андреевна учила свына трудолюбию и терпению, часто посторяя известную пословицу: «Терпение и труд все перетрут». Она вспоминала, как в детстве ей давали очень сложные задания (например, сделать тонкую ниточку из огромного мотка шерсти) нарочно, чтобы приучить к терпению и усидчивости и «выработать характер». Петя хорошо усвоил эти материнские уроки.
По воспоминаниям Модеста Ильича, мать несомненно особо выделяла второго сына из всех детей. Она называла Петю «своим сокровищем», «золотом» и «жемчужиной семьи». В 1849 году отец получил новую должность, и семья переехала в Алапаевск. В августе 1850 года десятилетнего мальчика отправляют в Санкт-Петербург для определения в закрытое учебное заведение. Александра Андреевна поехала вместе с ним, оставив при этом своих совсем еще маленьких сыновей-близнецов Мотю и Толю.
В Санкт-Петербурге Александра Андреевна поселилась у своей сестры, поблизости от училища. По субботам на выходные она забирала его из училища к себе. Александра Андреевна отлично знала, с каким нетерпением Петя ждет субботы, как тоскует по ней. Из окна училища были видны окна дома, в котором поселилась его мама. В будни она часто подходила к окну, вглядываясь в окна училища, надеясь обменяться с Петей приветствием. Случалось, мальчик часами стоял у окна, чтобы увидеть маму, пока его едва не насильно отрывали от окна суровые воспитатели.
Настал день, когда Александре Андреевне нужно было покинуть Петербург и вернуться к семье. Расставание с матерью было для Пети невыносимым. Вот, что писал брат композитора М. И. Чайковский: «Припав к матери, он не мог оторваться от нее. Ни ласки, ни утешения, ни обещания скорого возвращения не могли подействовать. Он ничего не слышал, не видел и как бы слился с обожаемым существом. Пришлось прибегнуть к насилию, и бедного ребёнка должны были отрывать от Александры Андреевны. Он цеплялся за что мог, не желая отпускать её от себя. Наконец это удалось. Лошади тронули, и тогда, собрав последние силы, мальчик вырвался и бросился с криком безумного отчаяния бежать за тарантасом, стараясь схватиться за подножку, за крылья, за что попало, в тщетной надежде остановить его… Никогда в жизни без содрогания и ужаса Петр Ильич не мог говорить об этом моменте».
Чайковский помнил всю жизнь, что никого так не любил, как свою маму. С такой полнотой и чистотой, какие были в этой любви, ему больше уже никогда не довелось любить. Он боготворил даже землю, по которой она ступала. И это не преувеличение. Во время поездки на Сергиевские воды в 1845 году маленький Петя «ни с кем не делил ласк и внимания боготворимой матери», и это в его душе «оставило самое светлое и отрадное воспоминание детства».
Живя в Петербурге, мальчик сильно тосковал по маме. Привыкнув к её ласкам и заботам, он долго не мог свыкнуться с казенными порядками учебного заведения. Письма мальчика полны такого страдания и такой страстной тоски, что читать их равнодушно невозможно.
И вот, под нажимом Александры Андреевны, все семейство переехало в Петербург. В то лето Пётр был очень оживленным и счастливым. Источником его покоя была горячо любимая мама. Но незадолго до окончания училища Чайковский перенес тяжелейший удар, оставивший неизгладимый след в его душе — Александра Андреевна скоропостижно скончалась от холеры. Для Петра это была настоящая трагедия, от которой он так и не оправился. Даже через много лет уже знаменитый композитор всё также тосковал по матери. «Отрицая вечную жизнь… Я на победоносную силу моих убеждений, никогда не примирюсь с мыслью, что моя мать, которую я так любил и которая была таким прекрасным человеком, исчезла навсегда, и что уж никогда мне не придется сказать ей, что и после двадцати трёх лет разлуки, я всё так же люблю её» (Петр Чайковский).
В памяти Чайковского образ матери сохранился в виде высокой, немного полной женщины, с чудным взглядом и необыкновенно красивыми маленькими руками. «Таких рук нет больше и никогда не будет! — часто говаривал он, — Их целовать хотелось бы без конца!» Петр Ильич всегда говорил о матери как о ком-то богоравном. Младший брат Чайковского Модест уже на склоне лет писал о матери: «Первое воспоминание: я сижу на руках женщины, кругом кусты желтой акации… Мне было четыре года и 44 дня. Я более ничего о ней не помню, но знаю чувство неизъяснимой любви к большой темноволосой женщине, отличающейся от всех других именем “мамаша”. В одном этом слове таилось нечто сладостное, нежное, причиняющее блаженное чувство радостного удовлетворения, успокоения, выделявшее существо, носившее его, из ряда всех людей».
После смерти матери Петр Ильич стал заботиться о младших братьях. Модест Чайковский был лучшим либреттистом старшего брата.
В музее-усадьбе П. И. Чайковского в Воткинске можно увидеть и услышать тот самый рояль «WIRTH», ценность которого заключается в том, что он связан с памятью о матери — Александре Андреевне Чайковской. Неудивительно, что одно из первых своих музыкальных произведений П. И. Чайковский создал за этим роялем. Это был романс для голоса на стих поэта А. Фета. Романс был написан в 1857–1858 годах, получил название «Мой гений, мой ангел, мой друг», и был посвящен памяти матери. В сущности, всей своей музыкой Петр Чайковский говорил о самом дорогом для него: о своих близких, о родине и, конечно же, о своей матери, возвышенный образ которой ни на минуту не покидал его в течение всей жизни.