У Климены дочери Фетиды
Сын был Фаэтон. Достойный сын.
Он конфликтов не имел с Фемидой,
Время проводить любил один.
Как-то раз Элаф сыночек Зевса
Фаэтона «подколоть» решил.
Был он балагуром и повесой,
И завистником коварным слыл.
Фаэтону он сказал надменно:
«Я не верю, что отцом твоим
Гелиос был, светоч всей Вселенной,
А, скорее, был простолюдин».
Гнев наполнил сердце Фаэтона,
От обиды вспыхнуло лицо.
Бросился он к матери со стоном,
Выяснить, кто ж был его отцом.
Мать простёрла руки к небосклону,
Где сиял горячий Солнца лик,
Молвила: «Уйми, сыночек, стоны,
Лгать язык мой с детства не привык.
Поклянусь я Гелиоса светом,
Сверху ниспадающим на нас,
Он отец твой, и сказать об этом
Я могу хоть десять тысяч раз.
Ну, а если клятвы этой мало,
Ты пойди на рандеву с отцом.
Вон его дворец стоит на скалах
С позолоченным резным крыльцом».
Фаэтон приблизился к хоромам.
Украшал Гефест их серебром,
Молниями, золотом и громом
И иным сверкающим добром.
Во дворце на золочёном троне
Гелиос великий восседал.
Фаэтон был встречен благосклонно:
«С чем ты, сын, пожаловал сюда?»
Фаэтон ответил со смиреньем,
От сияния прикрыв лицо:
«Я хотел бы видеть подтвержденье
Слухам, что ты был моим отцом».
«Те слова, что мать тебе сказала -
Истина, клянусь святой водой.
И готов для этого сначала
Выполнить заказ любой, сын мой».
Фаэтон, слова услышав эти,
Духом, павшим было, вмиг воспрял,
Пробудилась в нём мечта поэта.
Он отцу желанье заказал:
«Я хочу день колесницей править,
Той, что ты выводишь по утрам
В небо, чтобы сонм богов прославить.
Землю осветить хочу я сам».
Лучезарный Гелиос смутился,
Дерзкой просьбой сына поражён.
Отговаривать его пустился,
Сам же клятвой был повязан он.
Слова своего не мог нарушить
Гелиос великий – Солнца бог.
Сына умолял подумать лучше,
Справиться б с конями тот не смог.
Он твердил, что Зевс золотолицый
Повелитель молний, грома, туч
Не решался править колесницей,
Хоть он был бессмертен и могуч.
Говорил, что на небо дорога
Поначалу до того крута,
Кони, напрягая крылья, ноги,
Еле-еле едут неспроста.
В середине ж высота такая,
Что он сам страшится: может зря,
Там вверху над тучами летает,
Видя, как малы земля, моря.
А в конце пути дорога резко
Ниспадает, устремляясь вниз,
Кони мчат по ней почти отвесно.
Не удержишь – сразу рухнут ниц.
В небе путь, отнюдь, не так прекрасен,
Узок он. С него свернуть нельзя.
Мир вокруг тревожен и опасен.
Сбился чуть – рога Тельца грозят.
Вмиг тебя Кентавр стрелою свалит,
Лев когтями на куски порвёт,
Ядом Скорпион готов ужалить,
Рак, того гляди, клешнёй сожмёт.
«Наказанье, а не поощренье
Выбираешь ты себе, сын мой.
Хочешь, ниспошлю тебе прощенье
И отправлю к матери домой?
В сердце загляни моё, увидишь,
Я скорблю о замысле твоём.
Ты меня и мать свою обидишь.
Разве плохо вам жилось вдвоём?» –
Так закончил Гелиос тираду,
Фаэтон же непреклонен был:
«Ты же обещал, отец, награду,
Разве я её не заслужил?»
И ответил Гелиос с печалью:
«Ты меня серьёзно удивил,
Я считал тебя умней сначала,
Жаль, однако, переоценил».
Фаэтона он ведёт к конюшне,
Где уж запрягают лошадей.
Говорит, что смазаться бы нужно
Мазью против солнечных лучей.
Кони уж накормлены нектаром
С примесью амврозии живой.
Гривы вьются, ноздри пышут жаром,
Бьют копыта по земле сырой.
Колесница золотом сверкает,
Камни драгоценные горят.
Гелиос опять напоминает
Сыну, может сгинуть он зазря.
После назидательно и строго
Наставленья важные даёт:
«Ехать нужно торною дорогой,
Следовать лишь старой колеёй.
Высоко взовьёшься – спалишь небо.
Будешь низко – землю обожжёшь.
Ты на той дороге раньше не был,
Вряд её уверенно пройдёшь».
Уж Эос с перстами цвета розы
Распахнула солнышку врата.
Фаэтон стремится быть серьёзным,
Но скользит улыбка по устам.
В колесницу он запрыгнул. Кони,
Лёгкость ощущая седока,
Резво скачут вверх по небосклону.
Правит ими слабая рука.
Мчится колесница без дороги,
Фаэтон не видит, где она.
Кажется, проехал лишь немного,
А земля внизу едва видна.
И взирая с высоты ужасной,
Побледнел от страха Фаэтон.
Понял, что упрямился напрасно,
Дрожь в коленях ощущает он.
А вокруг снуют и рыщут звери,
Жалом Скорпион грозит своим.
Фаэтон подавлен и растерян,
Юноша не ведает, что с ним.
Вожжи выпускает он от страха,
Колесница мчится всё быстрей.
Липкий пот залил глаза, рубаху.
Не сдержать уже ему коней.
Колесница то взмывает к звёздам,
То стремглав несётся вниз к земле.
Он ошибку понял слишком поздно,
Не исправить, можно сожалеть.
С удивлением глядит Селена
На коней, несущихся к земле.
Видит, что горят леса, селенья.
Пар идёт от рек и от морей.
Всё живое спрятаться стремится,
Дым пожаров небо заволок,
Свет от Солнца и от колесницы
Заглянул к Аиду в уголок.
Стонут божества в морях от зноя,
Нимфы в гротах спрятаться спешат.
Нет нигде спасенья и покоя,
Трудно стало от жары дышать.
И тогда Земли богиня Гея
Громко к Зевсу обратила речь:
«Хоть тебе совета дать не смею,
Снизойди, порядок обеспечь!
Посмотри, уж Атлас еле-еле
Свод небесный держит на плечах,
Все от зноя реки обмелели,
Даже птицам жарко в небесах.
Если ты помешкаешь немного,
И не примешь кардинальных мер,
Рухнет свод, разрушатся дороги,
Сгинет от богов всё до химер».
Зевс могучий внял призывам Геи,
В колесницу молнию метнул,
По небу куски её развеял,
А коней божественных вспугнул.
Молнией другою и дождями
На земле пожары погасил.
Лёгкий вздох пронёсся над лесами,
Ожило всё, набиралось сил.
Фаэтон звездою падал с неба,
Кудри полыхали, как венок.
Юноша, увы, бессмертным не был,
Воплотил мечту летать, как смог.
В трауре был Гелиос, в печали,
Лик свой светлый от людей закрыл,
Целый день лучи не освещали
Землю. Мрак над нею долго плыл.
Нимфы тело в речке отыскали,
Схоронили там на берегу.
Матери и сёстрам рассказали,
Сами же гробницу стерегут.
В трауре была Климена долго,
Реки слёз по сыну пролила.
Позже успокоилась немного,
Ведь такой судьба его была.
Гелиады – сёстры Фаэтона
Долго слёзы лили у реки.
Боги были к сёстрам благосклонны,
В тополя всех превратили их.
Те стоят теперь над Эриданом,
Слёзки-смолки в воды речки льют.
В водах речки капли-смолки канут,
Янтарём те капельки зовут.
Кикн, друг сердечный Фаэтона
Тоже долго плакал, слёзы лил,
Бог воды, устав от плача-стона
В лебедя бедняжку превратил.
Он живёт теперь в озёрах, реках,
Плач его несётся над водой.
Верности пример для человека,
Вечно белый, вечно молодой…
июнь 2014 г.