Мне не дают покоя эти сны.
В них нет меня, другая - в главной роли.
А я смотрю на всё со стороны.
Не равнодушно, нет, с гнетущей болью.
Осенний день. Оставшись не у дел,
сидит старушка нищая у дома.
Зияют окна, дом осиротел,
лишь на карнизе каркает ворона.
Вокруг пестрит смесь радужных мазков,
но взгляд старухи - мёртвая пустыня.
И столько за её спиной веков,
что перед Богом почему-то стыдно.
Закутанная в домотканый плед,
она вздыхает тихо, но не плачет.
В глазах ни скорби, ни надежды нет,
флажком табу отмечена удача.
Считая одинаковые дни,
как чётки в её высохших ладонях,
сидит одна, без дома, без родни,
как будто в обесточенном вагоне.
Заброшенный отцепленный вагон,
где в пыльных окнах не увидишь лица.
Мне не даёт покоя странный сон,
и каждый раз старушка эта снится.
Перебирая бусины-года,
она молчит, хотя причастна к тайне,
которую хранит с тех пор, когда
с Отцом Небесным встретилась случайно.