ФРАГМЕНТ ПОЭМЫ "ИСПОВЕДЬ..." ЭПИЗОД ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТЫЙ.
Если от страсти к писательству хочет поэт избавляться.
Добрый совет подарю, может полезным он статься.
Коль не прогонятся вирши из сердца моею наукой,
Есть и иные пути, этот мой стих в том верной порукой.
Если легко поддаётся писанье, - пиши на здоровье.
Мчит пусть на всех парусах лодка по гладкому взморью.
Если же музу штормит, и волны – стена за стеною,
Лучше оставить привычку, - расстанешься с горем.
Чтобы расстаться с привычкой, а сердцу неймётся, -
Много советов безвредных вам кстати найдётся.
Если же гибель грозит, а с привычкой писать - не расстаться,
На берегу надо силы найти выждать бурю остаться.
Только, едва заприметивши волн бушевавших громады,
К мненью прислушайтесь этому, - будете рады.
Дальше, - поверьте мне, - дело пойдёт, так как надо,
Этот совет мой простой хорошенько запомнить вам надо.
Самое первое, может оно и не самое главное,
Всё же достойно внимания в музах оружие, -
Надо понять: быть у музы рабом – вещь бесславная
Вирши писать, быть у них – в необоримом окружье.
И с каждым днём, и минутой, с секундою каждою,
Будете больше и больше в неволе у музы под стражею.
Каждой строкой себя будете больше запутывать,
Марты Святой [10] быть в страданиях спутником.
Слушай, поэт, укращая писательства страсти,
Я по прямому пути верно направлю ладью.
И, возвещая свободу, сердцу снижая опасность:
«Встань, распрямись! Я приветствую волю твою!»
К мненью прислушавшись, меньше тревог и волнений,
Ибо без вёсел и паруса, не окажись, у святых двух Марий [11].
Вынь же из сердца семя большого недуга,
Верный совет вам, друзья, от верного друга.
В сень моей лиры зову всех усталых поэтов,
Где вы спокойно увидите гибельность творческой страсти.
Легче здесь скинуть ярмо, угнетенье сулящее,
В самом начале недуг пресечёте, расставшись с обетом.
Если упустишь ты всей своей зрелости срок,
То не под силу потом будет недуг превозмочь.
Червь ненасытный [12] без пищи пусть вскоре уснёт,
Ему во сне этом надо всемерно помочь.
Хитростью страсть к стихотворству дарит промедленье,
Лучшего дня отказаться от страсти, чем день этот нынешний, нет.
Рек не бывает, рождённых из бурных потоков теченья,
Лишь ручейки многоводностью полнят ток странствия рек.
Если же муза пленила вам сердце жестоким тесненьем,
Стать безнадёжным к леченью запущенный может недуг.
То уж – зови не зови, - но само не придёт исцеленье, -
Помнить полезно об этом неукоснительно, друг.
Поторопись излечить свой недуг, не вошёл пока в силу,
Чтобы не стал он, как замок губительный Иф [13].
Если запущены раны, медленней рвётся на волю дух.
Стены крепости обручем узников дух охватили.
Вот мой совет, - излечись от недуга такого наукой:
Праздность души сразу вовсе оставь, позабудь.
Всякая праздность питает поэта до срока,
Что б к жизни свободной надежду потом не вернуть.
Обзавестись огородными грядками в дальней деревне старайся,
Труд земледельца тебя от недуга надёжно спасёт.
Как можно раньше на грядки прийти собирайся,
Боль к стихотворству из сердца тихонько уйдёт.
Может быть, трудно на грядках тех первое время,
Но помаленьку заботы притерпятся чувством к земле.
Ведь поначалу бычку молодому труд – тяжкое бремя,
Но, притерпевшись, он радость получит в труде.
Но, удалившись к земле, умудрись от неё не вернуться,
Там, ведь, жара, комары и дожди проливные, и зной.
В зиму сугробы по пояс, в трубе – ветер злится,
И ожидать долго надо, что травка пробьётся весной.
И от надежд, отрекаясь, которыми тешился прежде,
Станет понятней: все наши надежды – обман.
Чтобы спасаться от жизни той пагубной, прежней,
Эта наука твердит: притупляй боль привычки от ран.
Боль притупляя, в душе своей доброю песней,
Доброго свойского, выпив стаканчик вина,
Старые путы порвать поспеши все на свете,
Боль, бременящую можно прогнать навсегда.
Тем, кто способен на это, я удивлён буду первый.
Им ни к чему будут, в этих листочках науки мои.
Но наставления будут на пользу тем лишь, кто бредит,
Тем, кто упорно показывать людям, стремиться творенья свои.
Сам кто решает, как поступить с норовистой лошадкой:
Вожжи ль натягивать, чтобы пустить её вскачь;
Иль незаметно, тихонько с телеги слезать и украдкой
Выбрать свой путь, как брильянт выбирает богач.
Стыдно сказать, но скажу: выбирай, как невесту
Ты основательно, чтобы была по плечу.
Чтобы по жизни легко пронести было, просто,
Ведь от Козы Золотой [14] больше вреда, пользы – чуть.
Кто-то, быть может, вопросы науки сочтёт пустяками;
Скажет: они все походят на тот, без ветрила Баркас [15].
Может быть, лучший вы способ предложите сами,
Я на весь свет похвалить бы сподобился вас.
Не преумножу науку докукою новых примеров,
Новый пример станет смертью для прежних наук.
Хоть и не сделал в науках я новых открытий, но смело
Вам говорю: что хотел бы новинки плести, как паутину паук [16].
Пусть примером послужит и мне, - моё новое пламя.
Чтоб прочли мои песни, стремился в них новое пламя зажечь.
Проповедуя, мы начертаем слова, как Альпийское Знамя [17]:
Надо музу любить, чтоб любимую песню запеть!..
Не прельщайся, поэт, коль в открытые двери покличут,
Даже птица в чрезмерно открытую сеть не летит.
Ты, как Сарру цыгане с достойным почтением ищут [18],
Так ищи свою музу и ты, как влюблённый пиит!..
Нет, советы мои, вам, поэты, отнюдь не суровы.
Да и те, я старался, как только умею смягчить.
Сколько певчих сердец, столь путей исцеления новых,
Сколько в мире есть зла, есть лекарства, чтоб их исцелить.
Кто ослаблен душой, зло бороть недостаточно силы,
Не растрачивай дух; свои ветру доверь паруса,
И плыви от пиратов, исправляют их только могилы,
Будь подальше от них, взор доверь небесам.
Пусть пиратским ковчегам, вечно будет бушующим море,
Пусть им ужас всегда представляется гиблым во взоре.
На волнах пусть им видится: погибает товар воровской,
Для пиратки Фанфары, круг спасательный станет пусть скользкой доской.
Одиноким не будь, одиночество вредно поэтам,
От людей не беги, но сближаться не стоит при этом.
Не срамно ли друзьям: из друзей становится врагами?
Но, кто первый затеял вражду, - трижды по уши – в сраме.
Смолкнувший – неодолим, спорщик ранится собственным словом,
Только спорить начнёшь, пожалеешь об этом ты вскоре.
Пой, поэт, свои песни, а жабы, пусть кваканью рады,
Это кваканье им, верь, почётнее всякой награды.
Песней, словно цветами, украсить свой парус, желая,
Пусть наш знает мотив наизусть моя Русь молодая!
Юность песней целительной, славной причал омывая:
Рад приветствовать вас: Росса Юная, Русь Золотая!..
ПРИМЕЧАНИЯ
[10] Святая Марта – по преданиям евангелия, сестра Лазаря, воскрешённого Иисусом Христом. После распятия Христа, её вместе с другими последователями учения Христа была посажена в лодку без вёсел, без руля и ветрил были и оставлены в открытом море. Лодку прибило к берегам Прованса (французская провинция). Святая Марта остаток своей жизни провела в хижине на берегу реки Роны, где за прялкой рассказывала о деяниях Христа новообращённым ею последователям местных жителей.
[11] «У двух святых Марий» - автор намекает на название церкви романского стиля во французском городке Сент-Мари-де-ля-Мер. По евангелистским преданиям, вместе со святой Мартой на лодке без вёсел и ветрил находились две Марии (матери двух апостолов – Иаковы) и их служанка Сарра. Две Марии и Сара обосновались на том месте, куда бурная стихия моря прибила злосчастную лодку. На этом месте позднее была воздвигнута церковь.
[12] Бытует такое мнение, что червь тутового шелкопряда живёт тридцать два дня и четырежды меняет свой кожный покров (линяют). При этом они четырежды впадают в оцепенение, перестают питаться листьями шелкового дерева. Всё остальное время они едят листья непрерывно.
[13] Замок Иф – на небольшом острове во Франции (неподалёку от Марселя). Ранее была феодальной неприступной крепостью, позднее служил тюрьмой, наводящий своим видом ужас на заключённых в нём невольников. В настоящее время является музеем.
[14] Золотая Коза – как в народе говорится, Золотая Коза способна отыскивать спрятанные сокровища. Однако же, если этими сокровищами становится обладатель, не заслуживающий их, непременно заболевает неизлечимой тоской.
[15] Этим автор подразумевает тот злосчастный дырявый Баркас, отправленный в открытое море, в котором, кроме двух Марий с прислужницей Сарой и святой Марты, находились также брат Марты Лазарь, воскрешённый Христом.
[16] Намёк на известный эпизод в Эпосе Ариев «Махабхарата», когда много раз побеждённый вождь восстания, совсем, было, потерял надежду собрать войско для нового восстания. Лёжа под деревом, много раз он разрывал паутину, которую над его головой начинал плести неугомонный паук. Этот пример паука, вдохновил воина собрать новое войско и одержать, наконец, долгожданную победу.
[17] Автор имеет в виду легенду о двух святых Мариях, проповедующих христианство в Альпиях. Желая оставить живой память о своих учениях, они каким-то таинственным, чудесным образом начертали на недоступной скале свои изображения, сохранившиеся, по сей день. На глыбе, висящей над пропастью, высечены удивительные фигуры двух святых Марий. Это место стало местом поклонения простых крестьян близ лежащих поселений.
[18] Цыгане почитают святую Сару, служанку двух святых Марий. Они считают её своею покровительницей и постоянно со всего света съезжаются в Сент-Мари-де-ля-Мер, чтобы поклонится её могиле.