Я стояла, подобно свече с горящей сердцевиной, расправив руки, полностью готовая к потоку света, который приближался ко мне из незримого, я не видела его, но ощущала, каждой клеточкой тела. Шёл снег, крупный - как будто небо осыпалось...
Небо приближалось, соединяясь с небом у меня внутри.
Я медленно подняла голову и посмотрела в глаза приближающегося поезда. Страха не было, была готовность. Время отступило, не желая препятствовать, или даруя таким образом милосердие, помогая поставить окончательную точку. В голове звучали слова "такому чудовищу не место среди живых". Верно. Слишком этот мир привык к понятному, к суете и смеху, к плоскости суждений и точкам зрения, а я любила глубину. Моя душа не могла жить так, как все, не желала видеть только одну грань меры всех вещей и подчинятся ей. Выход из воплощения был желанней, он была тем самым лучом, ведущим сквозь Предел, и сейчас во мне не было ни толики сомнения в принятом решении.
Иллюзия... Всё это всего лишь игра. Игра, в которую моё сердце не желает более играть, не умеет биться в тисках, питаться болью и ничтожными мимолётными желаниям. Больно танцевать на разбитых стёклах собственной красоты, хрупкой, невыразимой трепетной: заключённой в сосуд из плоти. Заключённой... Как много запечатлено и отпечатано в этом слове. Пленница, попавшая в школу Невыносимости, раба собственной слабости не смеющая отринуть её и уйти по небу, развеется и стать единой со снегом. С этим кристаллическим совершенством, которое умеет танцевать вместе с ветром и плакать в месте с Душой Человеческой...
Всё стиралось из бренно памяти: прошлое, настоящее, грядущее. Мысли гасли, лёгкость вливалась в каждую атом моего естества. Поезд приближался источая смертельный рёв, надеясь предотвратить невозможное, но моя решимость и готовность была оправданной, чистой, можно даже сказать - священной, в ней не было привкуса конечности бытия, лишь право выбора, который невозможно игнорировать и запирать внутри. Небеса не молчали, а звучали: множество колокольчиков сплетались с тревогой органа, покрытые лёгким переливом звёздной пыли, уносящей в запредельное и необъятное. Мои руки горели, в груди гудел вихрь странных сил, в голове вспыхивали координаты созвездий.
Звёздный полог возможностей стал доступным!
Свет исходил отовсюду, я сама была подобна свету. Боль не коснулась меня даже всполохом, ибо слишком долго питалась мной при жизни, так что в последний момент не решилась, а может быть, я просто смога отойти от неё, обретая себя настоящую. Вечность окутала меня синем смерчем и Свобода позволила расправить крылья. Моя Великая Суть приняла правила новой игры, игры - где создание не противоречит Создателю. Где нет отчуждённости и тоски по тому, чтоб быть собой. Где Высшее всегда являет себя и касается каждого. Где присутствие - великая Драгоценность Бытия, а не кара и мука.
Машиниста било в конвульсиях, он ничего не мог сделать, слишком мало времени, слишком большая скорость. Он не понимал почему, и не знал, как быть, потому смирился с тем что случится, хотя и продолжал кричать и плакать в надежде, что девочка его услышит. Но внезапно, машинист ошеломлённо замер: хрупкая фигурка, стоящая на путях, стала ослепительно сиять, всё больше, сильнее и ярче. Вскоре она пылал так, что глазам было больно смотреть, но не смотреть было уже невозможно. Свет принял форму сферы и стал подобием маленькой синей звезды, которая взметнулась ввысь и бесследно исчезла, только голубые хлопья снега падали так медленно, как будто не хотели прекращать падение, как будто чествовали чей-то полёт...