Я жду человека, который придет и заберет меня из этого тихого ада, занавешенного нелепыми пестрыми шторами. Слышите? Слышите? Никто не идет.
Или Бога. Я жду Бога. Пусть он приедет в наш город по шоссе М5, мимо кладбища и «Канатки», вдоль трамвайных путей. Сейчас, правда, снег растаял и мы в море как будто. Это внедорожник, наверное, нужен, или Камаз. Ну то есть сложно добраться до меня, хотя адрес известен.
Бог не может за мной приехать, Он ведь вездесущ, это одно из Его свойств.
А еще у меня был жених, Паша. Павел. Как апостола его звали. А потом он умер, но не заметил. И другие не заметили тоже. Мы с ним виделись вчера на рынке, там цветы сейчас продают искусственные. Так много искусственных цветов. А они не пахнут совсем, представляете? Совсем не пахнут. Это для кладбища все. Чтобы люди покупали и приходили туда. То есть это навсегда как будто бы цветы, на веки вечные. Они не вянут просто. От мороза даже.
Мне кажется иногда словно бы мы деревья, растущие в пустыне, деревья, чьи корни едва прикасаются к влаге, деревья, которые однажды выдернет из почвы сильный ветер. Как в песне Цоя – «Я знаю, мое дерево не проживет и недели». И недели.
А недавно, когда гололед еще был, я шла домой по мостику некрасивому, возле театра который, ну вы видели его, наверное, там ковка на перилах такая простая-простая, черной краской покрашена. Я шла грустная, печальная даже, смотрела на снег под ногами, аккуратно шла, чтобы не поскользнуться, не упасть, и потом, потом… Через время…
Человек с глазами такими белыми. Говорит мне, значит: «Яблоки подорожали. Представляете, яблоки подорожали. Никто не выращивает их, наверное, сейчас. А так нужно. Знаете, раньше было очень красиво. Ты погибаешь как будто под этим яблоневым цветом. Поднимаешь голову вверх и погибаешь. Потому, что осознаешь себя лишь мгновением, чужим дыханием, пойманным этим неуклюжим свинцовым телом. А яблоки зреют, пахнут, срываются вниз, затем гниют. Или вороны их склевывают, зернышки остаются только». «Только зернышки» — так и сказал он мне. И смотрел внимательно своими глазами белыми. И говорил он много еще всего. А потом не удержался на ногах и поскользнулся.
А представляешь, если кто-то живет только пока мы о нем мыслим? То есть вся его жизнь зависит от нашей памяти. Вот он хочет совершить что-то плохое и не совершает, так как думает: нет, она обо мне помнит, она считает меня хорошим человеком. А если бы он сделал то плохое — умер бы.
Столько незнакомых мне людей любят меня, искренне любят, но они все далеко, а я здесь. И мы не увидимся никогда. Это такая... Дистанционная любовь. Любовь с фильтром. А еще мне очень нравится слово «декабрь». В нем столько красоты. Вот почувствуй. Произнеси ее. Декабрь.
Пусть он долго теперь не прикасается к моему сердцу, пусть никто не прикасается долго.