Первопроходцам
Меиру Шалеву в благодарность
за его "Русский роман"
Первопроходцам должное воздав,
Склонив главу в молчании библейском,
Извечно злобный, мстительный Эсав,
Умерил гнев пред подвигом еврейским.
Сизифов труд над гнилостью болот,
Мор малярий и стать – святые мощи...
С годами нужный севооборот
«Мичуринцами» найден был наощупь.
Побеги хрупкие неведомых плодов
Растились, как дитя, от колыбели...
Элитный бык неплеменных коров
Всё покрывал. Чтобы стада тучнели.
И заседал бессменно Комитет,
Решая все хозяйские вопросы –
Кому купить трюмо, кому буфет,
Кому стаканы или папиросы.
И Саре допустимо ли рожать,
Когда нам нужно запускать коровник,
И можно ль из машавы убежать,
Хотя у Брохи, налицо, любовник.
И Пиню-кузнеца где хоронить –
На кладбище или в саду, под грушей...
Ну как таких евреев не любить!
И упокой, господь, умерших души.
А умирали друг за другом вслед,
Но и детей рожали – всё по-божьи...
Чужд был им хор восторженных побед
И редко горесть отпускала вожжи.
А Время мчит в неведомую даль.
Уже был Холокост и много войн.
Уже воссоздан божеский Израиль,
А Вечный жид, увы, неупокоен.
И бродит по земле тот Вечный жид...
Прав Жаботинсий и Вольфсон , и Герцль...
А грудь тоской извечной холодит,
И замирает в сожаленьи сердце.