По горам, по лесам, по пустошам
Шел один уже полстолетия.
Показался, да не заметили,
Говорить решил – не послушали.
Он увидел на свете разное.
Были люди и были нелюди.
Наяву ли те, да во сне ли те?
Были чистые – стали грязные.
Порастали дороги травами,
Порастали былины выдумкой.
Время самой искусной выделки
Пораспродали вечно правые.
А он знал, как бывает с истиной,
Исковерканной, искореженной.
Он добился бы невозможного,
Он сумел за черту бы выступить…
Только каждый идет и хмурится:
Мол, юродивый, мол, не ведает.
И мерцает блаженный свет его,
Но нельзя говорить с безумцами.