О печали моей, об отчаянии,
о раскаянии и вине
повинуясь аккорду случайному,
струны скрипки споют тишине.
В заоконном туманистом мареве
растворив силуэты домов,
ночь сожжёт в бледном газовом зареве
наших маленьких жадных божков.
Золотые старинные стерлинги
зазвенят на камнях мостовой,
возведясь в превосходные степени,
станут золотом над головой.
И забьётся в рассветной истерике
окончанье кошмарного сна.
Мы — участники этой мистерии.
Это нас она сводит с ума.
Нам бы жить бы в другом измерении,
не печалясь о наших корнях.
Только скрипки тревожное пение
из былого исторгнет меня.
Я очнусь в недописанной повести
пригвождённый к последней строке,
и цитата о чести и совести
задымит на моём языке.
Но без семени плоду не вырасти
без корней, без листвы, без цветов.
Агасферу свой посох не вынести
в виде скрипки из мрачных веков.
Да и как мне играть — не умею я.
И рассвет подступает, слепя...
И бессоницы оцепенение
снова в дрёму уводит тебя.