Ближних делю на своих и чужих,
Не признаю я дорожек кривых,
Мысли о мести совсем не чужды,
Часом и сам я источник вражды,
Я приучился долги отдавать,
Но должников я не в силах прощать.
И шевельнулся червь сомненья:
«Неужто, праведный такой,
А может, нет в душе смиренья,
Грехом гордыни я больной?»
Песню свою я спою до конца,
Я не поверю словам подлеца,
Мне не нужна золотая парча,
Дров я не буду ломать сгоряча,
Не допущу, чтобы личный мой грех,
Был проклятой ношей близких мне всех.
И тут опять червяк сомненья
Спешит испортить сладкий сон:
«А может, нет в душе смиренья
И божий я забыл закон?»