“Я помню, кто вызвался идти первым, я скажу вам их имена.; -
Матрос Егор Трубников и индеец Острие Бревна;
Третий был без имени, но со стажем в полторы тыщи лет.;
И прищурившись, как Клинт Иствуд, капитан Воронин смотрел им вслед”
“Капитан Воронин”. Аквариум.
...
Меня называли просто Эй Ты, как звезду называют звездой.
Ведь каждое имя непустоты всегда называет не то.
И я давно не боялся тьмы, давно не считал года.
Я помнил, что время придумали мы, и, значит, я был всегда.
Я хотел посмотреть, что там, за развилкой, но Воронин сказал: погоди.
Он был известен, как тот, кто видит затылком всё, что ждёт впереди.
И когда показалось облако пыли, он сказал: это просто гроза.
Там ветер, уносит тех, кто забыл то, что забывать нельзя.
Когда-то в городе строили стены, потом торговали росой.
Еще здесь вечно жила Елена с длинной русой косой.
И может город назывался Челябинск, а может - Приют Чертей,
Но те, кто однажды попадал сюда, исчезали из соцсетей.
Мы не двигались с места три лета, мы знали точкой наш путь.
А потом наконец наступил рассвет, и стало можно вдохнуть.
Воронин видел танцующих змей, я видел седых ослов.
А двое других увидели снег вместо наших рук и голов.
Мы потеряли коней и знамя, но мальчик сказал: пустяк,
Ведь каждый человек как камень – он родился и дальше никак.
А если камень научен лежать, чтобы помнить как он лежал,
То бессмысленно пытаться сбежать от тени, что знает финал.
На каждого, кто собирает монеты, есть тот, кто стирает следы.
И кто-то носит бронежилет, а кто-то лежит у воды.
А вода смывает больше, чем может, и больше, чем кажется ей.
И седых ослов, и снег вместо кожи, и долгих танцующих змей.
Город заполнил свои дома, едва мы ушли в закат.
И когда я вышел на свет из ума, я видел, что Воронин был рад.
На площади с тех пор не росли цветы; мальчик сказал: ерунда!
Но времени людской доброты больше не было никогда.