На траву легла роса густая
За рекой туманы высоки
В эту ночь четыре самурая
Сочиняли хокку у реки.
Первый встал: - "За дальними холмами
Свет луны и яблоневый цвет.
Лето". Встал второй: - "Своим коням мы
зададим пшеницы на обед.
Долгая дорога". Встал и третий: -
"Вот уже на новом кимоно
Обтрепались рукава, и дети
выросли. Где юности вино?"
А четвертый слушал две минуты
Плеск волны. Тут ветер замолчал,
Он тогда клинком три четких буквы
На песке прибрежном начертал.
Глянули другие самураи
На шедевр на речном песке,
Что светился как алмаз, играя
Гранями. В отчаянии, в тоске,
И позора вынести не в силах,
Поражение свое признав,
Перерезали друг другу жилы
И упали ноги распластав.
А четвертый посмотрел в испуге
На стихотворение своё,
На колени стал, ломая руки,
Понял тех, что здесь лежат втроём:
Только раз бывает в жизни случай!
Вдохновенье больше не придёт,
Мол, - умри, но не напишешь лучше! -
И клинок воткнул себе в живот.
На своё Великое Творенье
Рухнул гениальной головой,
И закрыл глаза... Стихотворенье
Смыло набежавшею волной...
Но с другого берега Амура,
Ловко притаившись между скал,
Эту сцену сам Георгий Жуков
В полевой бинокль наблюдал.
Видел Жуков творческие муки,
Каждый поэтический ответ,
Он запомнил Три Великих Буквы,
И занес их в боевой планшет.
И когда над Родиною встала
Грозной тучей вражеская рать,
И чего-то где-то не хватало,
Надо было что-то исправлять, -
То по тем фронтам Георгий Жуков
Боевой планшет свой развозил,
Открывал, и Три Великих Буквы
Очень громко вслух произносил!
Поднимались все, кто был убитым,
Танки, самолеты, корабли...
И рвались в атаку инвалиды
Позабыв протезы-костыли!..
А когда у сорванного флага
Подлый враг поверженный упал
На стене сожженного Рейхстага
Три Великих Буквы начертал.
И теперь до самых до окраин
С южных гор до северных морей
Вся планета знает - кто Хозяин! -
Самый человечный из людей.