Это тихая ночь, теплый плеск над седой рекой,
и туман извивается лентами меж камней.
В тишине звуки льются протяжно и далеко, и пришедшие люди купают в реке коней.
В чьем-то смехе и шепоте кажется новой речь, словно здесь чужеземный и странный звучит язык.
Пахнет деревом, мясом, поджаренным на костре, и легендой о том, кто у леса любимый сын.
Голоса постепенно утихнут, совсем замрут. И туман над рекой, словно белый звериный мех.
И в сиянии лунном блеснет лошадиный круп, не просохший от влаги, и воздух начнет неметь.
Будет снова хотеться сманить у других коня, проскакать через луг, чтобы он животом росу
собирал, пронося этим утром одну меня к невозможно любимому, ждущему там, в лесу,
на другой стороне, чтобы шаг не вспугнул коней. Чтоб ничем нашей встречи не выдать в урочный час.
Чтобы там, на другой стороне, показаться мне тем, к кому я стремилась горячий рассвет встречать.
Это тихая ночь, где-то крыльями хлопнет сыч, где-то ветка качнется, мышь пискнет среди корней.
Ночь, в которой шепчу: "Здравствуй, леса любимый сын.
Засыпаю и жду - приходи ко мне в этом сне".
6.07.14