начало:http://www.stihi.ru/2014/06/07/392
Глава II
1.
«Я в мир удивительный этот…»* не полным уродом пришёл!
И, если не жил по заветам – понятия знал хорошо!
Грешно обижать нездоровых – нечестная будет игра…
Я вмиг из по жизни фартовых себя записал в лузера`!
Решив не тревожить без ну`жды амурные струны души,
с Ней утром простившись натужно, я отбыл к себе… в Кадаши!
И месяц на съёмной квартире (другой я тогда не имел) –
водярою мозг тихомирил, не раз превышая предел!
А лето кренилось к закату, в рассветном тумане клубясь,
и осень дождливую лапу на мир опустила, смеясь!
Девицы, сменив «голоногость» на тёплую гладкость колгот,
немного уменьшили скорость… процесса постельных хлопот!
И вскоре зима подкатила. В Москве – это полный отпад!
Отрадно лишь – прежние силы почти что вернулись назад!
Я стал ещё боле известен, особенно в узких кругах,
и дамочки – порознь и вместе – мне слали приветы в стихах:
«Шумела полночная вьюга в лесной и глухой…»** – во, дела!
В пределах порочного круга обыденно жизнь потекла.
Романтика вышла из моды – туманы… и прочая хрень
остались уделом голодных – такая, пардон, скукотень!
Конечно, в минуты унынья я тоже готов был всплакнуть
иль спеть, что «подрезаны крылья» и так «безотраден мой путь»!
Но чаще, гитару терзая (а я не фигово играл),
то «Кису», то «Мышку», то «Заю» – за час, без балды, расслаблял!
А к Саньке на дачу я боле… не ездил, но как-то разок
спросил, улыбнувшись невольно, про Юлию, чей голосок
мне изредка память тревожил, являясь в чувствительных снах…
И кореш с ехидною рожей ответил: «Всё в тех же краях!»
* Из песни «Не расстанусь с комсомолом». муз. А.Пахмутовой, сл. Н.Добронравова
** Из стихотворения А.Фета.
2.
Про крепкую дружбу мужскую писатели часто звенят!
Но я, не особо рискуя, добавлю чуток от себя.
Нередко в похабных романах найдёшь идиллический пласт –
мол, друг никогда не обманет, мол, друг никогда не предаст!
Но жизнь расставляет по полкам – наивные слева внизу…
По центру – зубастые волки. Такие в момент загрызут!
А где-то вверху – не достанешь, летая почти в небесах,
убогие ищут пристанищ в светящихся божьих глазах!
А дружба? Бывает от Бога, бывает от общих идей –
и то, и другое неплохо скрепляет приличных людей!
Но чаще – причины банальны: то в классе… на смежных местах,
то вместе мопед собирали, то тискали Ленку в кустах!
С Саньком мы дружили со школы, почти с пионерских годов,
в которых ни коки, ни колы… но каждый – «всегда» и «готов»!
А позже играли в ансамбле. Я – ритм, он – как водится – бас!
И школьные тёлки рыдали, тихонько мечтая о нас!
А мы – вот такие красавцы, гордясь полустёртой джинсой,
до дури лабали на танцах «Венеру» и «Дым над водой»!*
И фиф доводя до бессонниц (хоть был неклассичен вокал),
я «Дом восходящего солнца»** на бис раз по пять исполнял!
Но даже в советском уюте не счесть чёрно-белых полос…
Я вскоре коптил в институте, Санёк переехал в Подольск.
Я честно, врубаясь в процессы, освоил Фурье и Коши.
А он фарцевал не по-детски и водку безбожно глушил!
Но вот времена изменились. Нас снова кривая свела.
Случайно столкнулись… напились… потом закрутили дела.
Валюту тогда разрешили! И в пекло… на вечный постой
несчастные души проплыли, растаяв, как дым над водой!
* «Венера» и «Дым над водой» – песни The Shocking Blue и Deep Purple.
** «Дом восходящего солнца» – песня Animals.
3.
Я вскоре почуял конкретно – Санёк стал меня избегать.
Не то, чтобы очень заметно, но было нетрудно понять.
Мы, правда, и раньше нечасто общались по личным делам.
Работа – работой… тут ясно, а отдых – по разным углам!
Конечно, и я был не ангел – на зеркало глупо пенять!
Хоть он не осваивал алгебр, но ловко умел продавать.
И мы поднимались ракетой к вершинам финансовых круч…
И тёртые джинсы аскетов сменили на шмотки от Гучч*
Теперь я сидел в кабинете и грелся теплом секретарш,
иль пулей летал по планете в компании свет и наташ!
С Саньком же почти не встречался – он как-то меня «доставал» –
похоже, мой кореш зазнался… а фирмой рулил персонал!
Но, как это часто бывает в сюжетах индийских картин,
случайность в момент проясняет невнятную сущность причин!
Судьба, поменяв расписанье, сыграла ведущую роль –
полёт на полдня задержали, и я заскочил в «Метрополь»!
Здесь днём не бывало народа – они начинали с семи,
но Палыч – щвейцарская морда – за «чирик»** грина пропустил!
А повар Калерия Львовна – серьёзная дама… в соку,
по жизни дышала неровно… к тугому, пардон, кошельку!
Альбертик – кретин и зануда, гоняя девиц по столам,
поведал, что «скоро прибудут откушать Сан Саныч… с мадам!»
Я выразил скепсис сомненья язвительной формой лица
и выбрал в разделе «Соленья» четвёртое блюдо с конца!
И, сидя один у окошка, так долго и нудно курил.
Мне было неясно немножко – кого же Санёк закадрил?
А в зале пустом и закрытом готовили свадебный стол –
похоже, какой-то барыга дочурке альфонса нашёл!
________________________________________________________
* от «Гучч» – семья Гуччи – владельцы дизайнерского дома Gucci
** «чирик» – жарг. то же, что червонец.
4.
Но дверь потихоньку открылась – не главная… та, что в торце,
и первой Она появилась с оттенком смущенья в лице!
А сзади – лоснящийся потом, блестя, как стальной самовар,
Санёк нарезал обороты – такой из себя s u p e r s t a r!
Не нужно быть трижды заумным, чтоб всё просчитать без труда.
Не нами сюжетец придуман – известная, в общем, байда –
как Лёлека Болек обидел; как в песне про Тоню и дом:
«Когда я их вместе увидел на танцах в саду заводском…»*
Мне было одно интересно – и, корешу глядя в глаза,
я съёрничал (может, не к месту): «А как же дурдом и шиза?»
Санёк улыбнулся уныло: «Меня на слабо? Не мечтай!»
Мне этого, в общем, хватило… я вышел, оставив «на чай»!
Тут нужно отвлечься немного и вспомнить про старую жизнь.
Одни выбирают дорогу, другие – домашнюю тишь!
Я явно, ничтоже сумняшись, себя относил к боевым –
к таким, что и сеют и пашут – затем пожинают плоды!
И Санька – «любимчик фортуны» из серии «выпил – в тюрьму!»,
но с детства дворовые дуры на дух не давали ему…
Хотя он и не был уродом, да вот интеллект подкачал!
В повадках не видно породы, не тот, понимаешь, оскал!
И я, тихо пряча улыбку, смотрел на печальный финал –
как к Таньке забравшись под юбку, он в морду с плеча получал.
И с красной горящей щекою… в запале потом говорил,
что лучше займётся другою и, дескать, на Таньку забил!
Привычка – вторая натура! И, если привык «по мордам»,
то бабы, естественно – дуры, а мир, несомненно – бардак!
И только в ансамбле… на басе, под общим успеха крылом,
влюбил в себя «самую в классе»… что весила сотню кило!
* из песни в к/ф «Испытание верности», муз. И.Дунаевского, сл. М.Матусовского
5.
«Раскинулось море широко, и волны…»* и тёлочки – ню!
Любовь моя где-то далёко, а я на Канарах, в раю!
Я прибыл без собственной пары – такой вот дурацкий каприз,
и в винно-коньячном угаре за сутки конкретно прокис!
Мне как-то совсем не купалось… не елось и плохо спалось…
И даже впервые не всталось, а в свете того – не смоглось!
Хоть местные знойные дивы поднимут больного с одра,
виляя призывно-игриво пленительной частью бедра!
Промучившись четверть недели, с диагнозом – «странный гастрит»,
свалил я в родные метели… довольно помятым на вид!
И месяц в холодной кровати с заката почти до утра
стишками бумагу лохматил – такая вот проба пера!
И разные мысли витали в моей неспокойной башке –
«…но не было большей печали, чем быть от Неё вдалеке!»**
С Саньком я тогда помирился – мол, тёлка не повод к вражде!
(И всё же разок отличился… контрольным… с Марго на тахте!)
И Саня по пьяни признался, нажравшись от радости «в хлам»,
как круто он с Ней обломался – ну, типа, огрёб по мордам!
А после печально поведал, что бабка её померла…
и Юля бесследно исчезла… а дом их спалила ш п а н а!
Я слушал… и странное дело не мог, как бывало, понять –
он честен иль очень умело пытается лажу прогнать –
мол, нет никаких телефонов и нет никаких адресов…
– Слышь, Сань, почему Купидонов рисуют всегда без трусов?
Он, было, немного опешил, а после, почуяв прикол,
на зубе поклялся потешно (а, может быть, снова наплёл?).
Я чуть удержался на стуле, когда он мне это сказал –
он даже фамилию Юли не помнил, точнее, не знал!
* Известная русская народная песня.
** Немного искаженная строка из песни «Летят перелётные птицы». муз.М.Блантера, сл. М.Исаковского
6.
Санька увезли ординарцы, а я в полупьяном бреду
полночи прикидывал шансы того, что я Юлю найду.
И вот, подбивая итоги, к утру погрузился в тоску.
Тому, кто не знает дороги – легко заблудиться в лесу!
Неполные месяц с неделей, работая, как Пинкертон,
я рьяно прочёсывал дебри архивов колхозных времён.
Два раза бывал в сельсовете, где впарил нехилую мзду.
И потчевал водкой соседей под тосты во славу труду!
И выяснил много смешного про их притязательный быт –
про то, как плодятся коровы… и с кем председатель грешит;
что местному дачник неровня – «тому, как не знает села…»;
а Юлина бабка – Петровна – опасною ведьмой была…
Я в мистику верил не шибко – рассказы про ведьм и чертей
всегда вызывали улыбку скептической рожи моей!
И вот, после долгих раскачек, картина сложилась вполне –
старушка, седой одуванчик, за чаем поведала мне,
что Юля Петровне не внучка… Петровна – по жизни одна!
– А как познакомились? – Случай… в больнице… к кому-то пришла.
Два года потом навещала и всем говорила – родня.
Я правду одна только знала – они не боялись меня!
Петровна болела серьёзно – без денег никто не лечил.
Их Юля искала… но поздно… Господь её душу прости!
А месяц назад забежала – счастливая очень была…
и мне по секрету сказала, что деньги, похоже, нашла!
Тут есть бизнесмен по соседству – так он обещал помогать…
Наивная дурочка – с детством ещё не рассталась, видать!
Не склеилось что-то, однако… Петровну, неделю спустя,
отпели… а Юля, проплакав, у ней ночевала три дня…
И после исчезла неслышно – умаялась, видно, одна,
а с домом оказия вышла… наверно, спалила ш п а н а!
***
июль 2014.
продолжение: http://www.stihi.ru/2014/08/04/3341