Я снова крылатою тварью ночной стучусь в чьи-то окна, покрытые наледью. А вдруг кто-то смелый слетает со мной, свечу запалит и тьма испугается, хоть бы на миг. Но свет ослепит электричеством, матом, разбуженным в горле, оглушит, и когти сорвутся, оставив бороздки, что снова к утру на окне зарастут. И снег бугорком небольшим обозначит, где тушка моя в одиночестве плачет. До вечера, до темноты, до черна. И до равнодушно-ночного окна…