23:45
Предпоследняя..
Поднажать если,
Если в метро к тому же
Ждать не придется
И доведется стать мелодией мне,
Что с ветерком по туннелям
Рванет к Нагатинской,
Нигде не запнется,
То, непременно, вовремя,
Обязательно совпадет,
Срастется нечто желаемое
С тем, что заявлено расписанием.
И станем мы целым единым,
Оркестром на рельсах станем мы.
Я успел,
И, даже, жду.
Люди беляши, чебуреки жрут,
Пережевывают отечественный фаст фуд.
Без пяти минут пассажиры
Молчат, разговаривают,
Пьют пиво, курят,
Вздыхают, сплевывают..
Освещение тускло.
На бетонной платформе
Сконцентрировано,
может, не все человечество,
но, точно его сгусток.
Полнолуние.
Фонари-конвоиры читают стихи,
Они мотылькам-поклонникам
Рифмы свои электрические
Чеканят и декламируют,
На нас же фонарям решительно наплевать,
Им, как говориться – до лампочки.
Нам-то куда бежать?
Некуда..
Внезапно экспресс проносится мимо.
Экспресс в аэропорт
Мимо брошенных косточками черешневыми
На бетонный перрон грешников
С грохотом экспресс тот по рельсам,
Как по лестнице взбесившегося эскалатора
карабкается, взбирается.
Ах, скорее бы
станцию Нижние Котлы.
проследовать,
Унести взлетающих
От остающихся, не порхающих
Ни сегодня,
Ни завтра..
Застрявших, как ржавый гвоздь
В доске забора прогнившего.
Или, даже, так – прилипших сажей,
Копотью ставших на боках чана
Окраин московских.
Еще предстоит Бирюлево,
Расторгуево предстоит.
Экспресс потому на одном дыхании
В предполагаемое будущие мчит.
Для нас же, стоящих кучками,
Сидящих врозь день в прошлом.
Турникет вперед пропустил,
Считав штрих код,
Наколку лагерную зафиксировав.
И что же?
Назад не сбежать, не вернуться.
На билет мелочь собрана,
Да и порог ждет.
Еще минуточка.
Без опоздания
Электричка всосет, прихватит тлен-пыль.
А пока.. вопль.. немой крик..
Проходящий в Тамбов,
Отнюдь, не в Севастополь.
То есть вглубь еще глубинЕе,
Чем если бы вширь, когда оттолкнуться можно,
Нырнуть.. но нет.. только в землю,
В недра, в люльки могил...
В окнах плацкарта лица.
Чья-то жизнь за окнами этими
Несется, мелькает.
Для лиц беляши жующих,
Закусывающих чебуреками.
Чья-то проносится жизнь,
а собственная застывает.
Вот и моя в окошке электрички
Вот-вот замрет, отпечатается постером,
Станет портретом, смазанной фотографией.
Нас таких сотни на пути в Домодедово.
Кто-то до города, а кто-то до трапа..
Я выхожу за полночь на станции своей,
Тени дерев перешагиваю,
Полнолуние перепрыгиваю.
Знакомой дорогой.. шасть домой.
Вспоминаю кадры кино
Под названием «Вечер. ТЦ Цветной».
Бокал вина твой,
Пластиковый мой с не фильтрованным пивом.
Официанты лениво о закрытии веранд сообщают,
Но мы сидим,
Нас долго еще не торопят, не прогоняют.
Шелест губ под куполом центра торгового
продолжается,
Смысл фраз опадает, слегка пола касается,
И, тут же Мадина уборщица
в совок тот смысл сгребает.
Оглядываемся.. растворяется ее силуэт в витринах.
Нет плюшевых панд, мрамора поз нет в нас,
Карикатур, шаржей, профилей сатирических,
Нет масок и, потому,
Мы присматриваемся, приглядываемся.
По нутру такое общение ненавязчивое -
вопрос – ответ – вопрос.
Ровное сердцебиение, как если бы две балерины
Замерли в фарфоровых па за секунду до фуэте.
«Тук» – в тебе, во мне – «тук»..
Гулко. Раковины мы.
Состояние, похожее на стихотворение
В котором важен не строк строй, а звук..
Содержание полутонов, основа влажная,
Краска густой каплей на грудь капает
И по телу всему акварельным пятном растекается.
Я знаю – это эксперимент.
Подопытные экземпляры мы..
Одиннадцать с четвертью.
Пора бежать.
У меня через полчаса свидание с электричкой.
Буду смотреть в окно,
Думать шепотом о том, что
Мир вертится, проносится мимо,
Но Вселенная на конечной станции
Найдет утешение, успокоится в смертном мне
И кто-то в этот момент будет рядом,
Будет держать меня за руку..
20:40. 12 июля 2014.