Заиграла средь ночи за деревней у речки гармошка,
И немая тоска поползла по душе как змея.
Заворочалась ты, я не спал, а смотрел на окошко:
Отраженьем зеркальным пробивалась сквозь тучи луна.
Гармонист от чего-то позабыл все весёлые нотки,
И рыдала гармонь, пробивая слезу на глазах.
Ты прижалась ко мне, дорогая моя и родная,
От волненья душевного пересохло всё в горле у нас.
А гармошка звала, там где труд был крестьянский нелёгкий,
Где с зарёю вставали, до заката трудились с тобой.
Руки сами заныли, вспоминая нелёгкие годы.
Мы друг друга обняли, будто были на крае земном.
Замолчал инструмент на какое – то может мгновенье,
И развёл гармонист аж до боли в тальянке меха.
И рвануло такое, описать то нельзя наслажденье:
Захотелось обоим нам с тобой выдавать гопака.
Она звала плясать, она звала любить и смеяться,
Она пела о том, что есть счастье на этой земле.
Засосало под сердцем, захотелось до чёрта нажраться,
И обнять гармониста: он как улей пчелиный,
Растревожил у нас на душе.
Сергей Сорокин
Р. Камешкир
12.07.14