Жарища. Облако кусачих мух натягивает нервов струны,
Песок горячий беспощадно пятки жжёт.
А где-то чуть поодаль надо мной смеются дюны,
Но я с упрямством бычьим продолжаю двигаться вперёд.
Смотрю перед собой и вижу заросли цветов,
Зелёный клён зовёт в тени его ветвей остыть.
Шагнул в ту сторону, и гладиолус был таков,
И явор приказал как можно дольше жить.
А справа, метрах в ста оазис, там вода -
Она стерильнее этилового спирта.
Приблизившись, я понял: это ерунда,
Осколки глюков и обломки вирта.
Бежит верблюд. Вскарапкаться ему на спИну нужно позарез.
Прибавив хорошенько скорости, за ним я увязался.
Когда почти догнал, внезапно зверь исчез -
Очередным обманом зрения он оказался.
Рюкзак пустой, но своим весом тянет вниз;
Жужжание мухоты сосредоточиться мешает;
На горизонте вечно появляется какой-нибудь сюрприз,
И только кактус под ногами мало-мальское доверие внушает.
Я обалдел - колючка, неужели ты реальна?
Не пахнешь, не цветешь, но образ твой шикарен.
Я по тебе провёл рукой - царапина вполне материальна,
И за неё тебе я бесконечно благодарен.
В тени сто семьдесят по Фаренгейту,
Своих по Цельсию сорок один;
Шагает мимо чёрт, в руках он держит флейту,
А мне не превратиться бы в румяный блин.
Дай руку, поздоровайся со мной, рогатый,
Смелее делай, что затеял, не лукавь:
Все миражи на горизонте на тот свет сосватай,
А мне ещё полградуса добавь.
Колючка, двигайся, я рядом лягу,
Устал я через не могу вперёд толкать себя.
Навстречу миражам я больше не шагну ни шагу,
Уж если удобрять песок, то только для тебя.