Всё больше лилипутов?
Всё меньше великанов?
Мельчают гулливеры?
А, может быть, растут?
Один судьбой напуган,
другой — какой-то странный,
лишь третий — в пионерах,
всё время — на посту.
Но если каждый третий,
а, может, и десятый
порвёт из страхов кокон
и встанет в полный рост,
то будет в целом свете
великим каждый атом,
и припадут к истокам
и первый, и второй.