По идее,
солнце должно было рухнуть.
Или хотя бы
рвать с корнями протуберанцы.
Но на всякое солнце
находит своя проруха,
и оно не падает.
Может и не стараться.
Оно сонно лижет
вспотевшую голубую чашу,
тянет соль из моря,
эфир из радийных спичей.
У него семь Пятниц
и тридцать Суббот на страже
чистоты недеянья.
На деле же – безразличья.
Впрочем,
всё это вымысел,
прихоть, изыск неуёмной речи.
Солнце – просто солнце,
едино в любом устое:
сядет в темь,
значит временем правит вечер,
встанет – утро.
Сегодня оно
пустое.