Ты не смогла со мной встретиться, и день тянулся, как неделя. Всё, за что я ни принимался, валилось из рук, потому что внутри билось: сегодня – нет. Это было время, когда я хотел видеть тебя постоянно, смотреть в твои глаза, которые называл звёздными, касаться твоих рук.
Ближе к вечеру я вышел из дома и отправился всё равно куда, лишь бы двигаться, лишь бы что-то отвлекало меня от мыслей о тебе.
Вскоре я сидел на скамейке в городском парке, попав будто в самый центр небывало тёплой осени.
С высоких деревьев медленно падали почти в ладони разноцветные листья, и я подумал, жаль, что ты не сидишь рядом и не видишь этих прощальных то ли полётов, то ли танцев.
Вдруг ко мне на колени прыгнула неизвестно откуда взявшаяся кошка. Сначала я принял её за мою домашнюю кошку, но приглядевшись, понял, что нет, не она, хотя такая же трёхцветная и с умными зелёными глазами, но чёрные, рыжие и белые пятна нарисованы по-другому, и хвост не такой пушистый. А у моей хвост, как у белки.
– Что тебе? – спросил я её. – У меня нет никакой еды.
Она смотрела мне прямо в глаза, как будто говорила: «Возьми меня с собой».
Я заметил, что она немного дрожит, прижал её к себе, начал гладить голову и спину.
Кошка довольно заурчала и вдруг стала лизать мне шею и щёку.
Я слегка отодвинул её и сказал:
– Дурочка, я не могу взять тебя с собой. У меня уже есть такая же трёхцветная кошка. Ты опоздала. Она вышла ко мне заблудившимся котёнком и прожила со мной почти всю свою кошачью жизнь. Как же я приведу тебя? Она обидится. Да ещё, глядишь, побьёт тебя. Не хватало мне только кошачьих драк в доме.
Кошка посмотрела на меня печальным взглядом, будто всё поняла, спрыгнула с колен и исчезла в сумерках.
Становилось всё темнее и темнее. Я посидел ещё немного со смутным чувством вины и пошёл домой.
Моя любимица встречала меня, распушив свой беличий хвост. Едва я сел на диван, сразу прыгнула на колени и, словно что-то почувствовав, внимательно смотрела в глаза.
– Не бойся, – сказал я, – никаких других кошек дома не будет. Ты – единственная.
Она лизнула мне руку, что одновременно могло быть и благодарностью, и приглашением на кухню. Мы отправились к холодильнику. Я вскрыл банку сардин, покупаемых специально для неё – её любимую еду. Ну, если не считать ещё белое куриное мясо. Она привыкла, что я кормил её, как кошачью принцессу.
Потом я сидел на диване и думал о тебе, а моя кошка разлеглась в кресле, уже отвернувшись от меня.
– Все вы такие, кошки, – сказал я, – ласкаетесь, когда хотите есть, а насытитесь – и снова сами по себе, никто вам не нужен.
А потом вспомнил ту кошку из парка и подумал, что у людей так часто бывает: встречаешь человека, который нужен тебе как жизнь, а быть с ним не можешь, потому что он уже крепко-накрепко связан с другими людьми и должен о них заботиться.
Почему эта кошка прыгнула на колени именно ко мне? Ведь рядом со мной и на скамейке напротив сидело много разных людей, у которых могло не быть трёхцветной кошки. Возможно, она почувствовала мою тоску по тебе и нежность, пульсирующую в мир помимо моей воли?
Или ей не нужны были эти люди, смотревшие на меня как на сумасшедшего, потому что я разговаривал с кошкой, будто она человек и всё понимает?
Я подошёл к окну, и звёзды взглянули на меня твоими глазами.
– Знаете, – сказал я звёздам, – завтра я обязательно расскажу ей эту историю о двух кошках, ведь завтра мы точно встретимся, даже если мир перевернётся вверх ногами.