Первая любовЪ
« Веер развернулся. Кокон раскрылся. Из него выползла бабочка. Чуть просохла, взмахнула крылышками и улетела. Улетела к цветам: красным, жёлтым, голубым…
В большой мир. Большой настолько, что его не объять. Глазом. (Глазом-душой?) Она, бабочка ещё не знает, что вечером люди разожгут костёр. Разожгут и она полетит к нем. К нему, к последнему Цветку в своей жизни. Подлетит, подпалит крылышки и рухнет в огненный зев. Она не знает. Чем-то на её равняюсь я. Завтра будет завтра. Сегодня есть сегодня. Сегодня, я буду жить сегодняшним днём. Только я знаю одно, сколько бы падений ни было, рано или поздно я как феникс возрожусь. И, снова, как в первый раз скажу:
– Я люблю тебя!».
Рукопись любви том 14-й, глава 3-я
Я шёл. Она бежала. Бежала, открывая двери памяти. Оттуда выходили люди, события, просто события, привязанные к какому-то конкретному человеку или месту. Память. Память–это устройство, которое незнакомо и непонятно. В попытке приручить себя, к определённым ощущениям, привязать себя и этой жизни, этому миру, мы пьём спиртные напитки, едим определённую пищу…Однако, частенько всё происходит не так. Одно и то же действие, совершённое в разное время и в разных обстоятельствах приносит совершенно другие ощущения. Эти ощущения если они, хоть немного похожи, мы принимаем за самого себя. Забор, он и есть забор, будь он зелёный, красный или серо-буро-малиновый. Но ту…тут на улице Кнорина, широкой автомобильно-тролейбусной трассе, покрытой ярко зелёными листьями, пахло запахом дома. Дома моей души. Она изменилась. Изменилась, но в то же время осталась прежней длинная улица с пятиэтажками и остриём в форме кинотеатра. Раньше он назывался «Партизан» и в детстве, не единожды я топил вражеские корабли, играя в «морской бой» на примитивных, с сегодняшней точки зрения автоматах. Он единственный имел такую привлекательную сторону. (Или может быть, я просто не знал о других автоматах?)
Он был уникален. Он был единственным в своём роде. Я вырос, но также остался единственным. Единственным, но в другом роде. Он стал главным кинотеатром республики – домом кино. Но не это согревало меня и согревает моё сердце. И даже не уникально покрашенный пятиэтажный дом, в оранжевый цвет и укрытый «цветом императора»* осенней листвой. Не это согревало моё сердце и заставляло стучать его сильнее. Здесь, на улице Кнорина, ещё стоит «Учебно-производственный комбинат». Именно здесь сочным цветом зацвёл жарчайшим июльским летом, мой первый цветок любви.
Троллейбус номер восемнадцать. И ничего больше. Теперь с таким номером по этой улице троллейбусы не ходят. Мне было гораздо меньше, всего пятнадцать. И всё было до глупого смешно. Две остановки: Восток два и кинотеатр «Вильнюс». Определённое время – ни раньше, ни позже. Я садился на первой остановке, она – на второй. Вначале случайно, потом – преднамеренно. Время встречи…Встречались и говорили друг другу: «здравствуй!». Потом здравствуй, с особой выразительностью пятнадцатилетних. Потом здравствуй, с взглядом и интонацией «ты мне нравишься!». Вначале и До. До учебно-трудового лагеря начавшегося в июле.
Двадцать лет назад! Но помню всё как вчера…
*В древнем Китае, только императоры имели право одеваться в жёлтую одежду.
Я вспоминаю…
Я еду в УПК. Я вспоминаю, что я делал. Я вспоминаю. Я иду по усыпанной жёлтыми листьями, улице Кнорина. Призрак императора, Великой китайской империи, до смешного знакомый и родной, каждой осенью, шептал старательно грустящим звуком флейты в моей душе. Душа, как великая река просыпалась, взламывая лёд, раскидывая-распределяя его по краям, очищая поверхность для ярких, изумительно-оригинальных и красивых рыб живущих в её глубине. Чувств. Лучших чувств.
Оксана. Оксана… Маленькая светловолосая девушка. Когда-то убирая класс, она зашла ко мне с подругой. Мой друг и в то же время одноклассник Володя, был более опытный в любовных делах, быстренько закрыл входную дверь и «птички» оказались в ловушке. Может, они хотели этого? Хитрые кошечки устроились за партой, и что-то типа стали усиленно учить. Какая там учёба?!!! Два парня атаковали их со всех сторон. Чего только он не натерпелся мой друг Володя… высокий, красивый, хорошо сложенный, он узнал что он: долговязый, и глуповатый прочие характеристики не очень лестного для него характера. Я, как рыцарь и кавалер ордена прекрасной дамы охранял и лелеял свою даму. Глубокое воздействие Дюма, Грина, О.Генри, глубоко запавшее, сейчас выражалось в действии. И тут…тут произошло неожиданное.
Лера, девушка с которой Оксана сидела всегда рядом за партой и одновременно бывшей её подругой неожиданно стала признаваться мне в любви. Вначале я всё воспринял это в шутку и тогда.…Тогда она взяла мел и написала слова, которые ввели меня в некоторую растерянность. Она, слегка стесняясь, написала «Коля, я тебя люблю!»
И я, почему-то тогда поверил им. И тогда я понял, что не смогу ответить на её чувства. И ещё более понял, что любовь эгоистична, что укрепило меня в стремлении и любви к Оксане.
Это лето мы были вместе. Мы вместе проходили практику в учебно-практическом комбинате. Я был слесарем-сборщиком, и на то время зарабатывал неплохие для школьника деньги. Она была швеёй.
Лето было жарким. Мы играли часто в волейбол, после работы. Туда, на небольшую площадку стекалась вся практикующуюся молодёжь. Игрок, правда, из меня был неважный, и руки после игровых баталий болели, но я понимал, что это едва ли не единственный, чтобы стать Героем. Героем в глазах девчат, а это самое главное. Я учился. Я стремился к успеху. Моя голубоглазка тоже приходила туда. Общение! Свет ярчайших глаз так пьянящих! И ты понимаешь, что это ОНА. Моя любовь! Любовь, которую смутно чувствовал в романах. В чужих романах о Счастье.
Место встречи изменить нельзя…Мы встречались. Общались, пока...Пока… В один из жарких, парных вечеров не появился там он.
Он был ничем не примечателен, парень как парень, таких много, но упорен в своей цели. Он приклеился к нашей парочке и поэтом от улицы Кнорина, до завода «Термопласт», а потом кинотеатру «Вильнюс» и к её дому мы шли втроём. Мы все говорили, но с ней мы были вместе. Она всячески это подчёркивала. Мы с ней были вместе… Только взглядом обнадёжив «Всё будет хорошо», и словами «не пора ли нам пора» она отправила меня домой. Он пошёл её провожать до подъезда.
Потом, так вышло, я не видел её несколько дней. Нечаянно, наткнулся в фойе на стенгазету. Ннн-я группа ходила на выходные в поход. Одна группа швей, другая – где учился этот парень. Он тоже был там. Он был с ней. Он её обнимал. Но я решил бороться. Я понял. Я понял, что если я ничего не предприму, я потеряю её навсегда. Я обежал весь УПК. Я нашёл комнату, где была она. Он также. Они что-то рисовали. Я поздоровался и примостился за одной из парт. Вытащил одну из книг и стал типа её читать. Я ждал. Я ждал, пока мы снова пойдём домой и я поверну их историю вспять. Их история мне была неинтересна. Мне нравилась моя с ней история. И я ждал, когда мы пойдём домой, и я поверну всё в свою сторону. Но не дождался. Она сказала просто:
– Коля, ты лишний!
Наверное, так могут говорить лишь подростки. Подростки с их страстностью и жестокостью. Самой большой жестокостью, силы которой сами, сможет быть, не понимают
Наверное, такого не ожидал никто. Я встал, потом много раз проигрывал эту ситуацию, как я с абсолютно спокойной маской застывшего индейца «непоколебимая уверенность», встал, сделал шаг, другой. Я прошёл «самый длинный путь в своей жизни». По крайней мере, в своей памяти. Много раз, в разные годы. Много раз и в принципе, я никогда не жалел что так прошёл. Как охватил взглядом и чувством всех кто находился в комнате, усваивая и впитывая их эмоции и мысли. Как… Никогда. Никогда не жалел. Никогда не жалел, как прошёл путь до двери, как открыл, как ручка, двери легко-легко открылась, как я сделал шаг, и дверь, незаметно и быстро закрылась. Быстро закрылась, звучно хлопнув сзади. Как я оглянулся, и в движении головы возвращавшейся в положение « взгляд мужчины смотрел вперёд», слетала маска, и меня видно в тот момент всего перекосило. Потом – провал. Я незаметно для себя прошёл - пролетел почти весь путь до дома. Прошло с тех пор почти двадцать пять лет, но воспоминание так звучно и ярко прозвучало в моей душе. Это – я! Это я такой! Я был, есть и буду! Хороший, плохой, злой, весёлый или грустный, это всё я. Я помню, летел за какими-то обидчиками брата полквартала. Я помню, как ходил туда-сюда не находя себе места. Слёзы горели в горле пятнадцатилетнего мальчишки. Я помню, как кто-то в этом мире, в тёплый, даже жаркий летний день для меня выключил Солнце.
Так лопнула, не успев раскрыться до «крайних пределов вселенной души» моя первая любовь.
Потом так повторялось. И не раз. В разных вариациях, но всегда я испытывал нечто похожее.
«Ты стал умнее, опытнее, но натура твоя, осталась такой же, как и много лет назад» сказала одна девушка мне. Наверное, это так. Рано или поздно я бы вошел в реку любви, поэтому я никогда не жалел о своём первом опыте.
Когда всё начиналось, я прохаживался по широкому проспекту города, от остановки Восток-2 до улицы Якуба Коласа, я понял, что можно не думать о ней. Можно заниматься своими делами, читать книжки, учить уроки, общаться с друзьями, но... Пора рискнуть. Пора поверить кому-то.
Лето уходило. В него я вошел с любовью, пусть детской и примитивной, и с любовью, из него уходил. Я ходил, и много думал. Но печаль не оставляла меня. И вот однажды разрезая один из двориков, я наткнулся…Я увидел, как кто-то крупными линиями написал на асфальте:
«Татьяна, я тебя люблю!»
И тогда я понял – жизнь продолжается, и ещё много чего хорошего ждёт меня впереди.
Февраль 2014 Николай Василевский