Если пушки грохочут, неправда, что музы молчат, –
и под залпы орудий рождаются строки поэтов...
...Искореженный мир,
запредельные крайности лета –
где-то отдых у моря... а где-то жестоко бомбят...
Крик о помощи окон... разбитых, с обугленным ртом...
"террористами" назван народ ...
наступления... беженцы... роты...
на украинской "мове" диктуют закон минометы,
и кровавую бойню на «ворога» спишут потом.
Всё бесстыдно запродано – нэнька, и совесть, и честь.
По цветущему краю – пожары, воронки, руины.
Ничего не осталось от щирой души Украины,
"незалэжная" нынче – палата под № 6...
В этом городе... бывшем... землицы обжитая пядь –
двор зеленый, скамейка, песочница, детская горка...
взрыв... осколки... и нет "террориста" Егорки...
...мяч и плюшевый заяц...
и некому с ними играть...
Окунуться не в море, а в эту безумную явь,
страшно –
горе чужое становится близким и личным.
Вроде, нету вокруг равнодушных и нет безразличных,
но хоть ты от безумия, Господи Боже, избавь!
За вселенскою властью по трупам, на лжи – этажи...
Вавилонская башня...
И все же не меркнет надежда:
камуфляжную форму на мирную сменят одежду...
Только как же потом с окровавленной памятью жить?