" У добродетели сотни добрых,
приятных и привлекательных лиц.
Подлость похожа только на себя,
зато всегда узнаваема и неизменна."
Бабушку ту, возле магазина, я приметил давно. Да и как не приметить-то, если вход в магазин был один, и при каждом посещение проходить мимо нее приходилось два раза. Вид же ее, а главное - вымученные страданиями, опустошенные глаза, твердил, что все это не маскарад, и не экстравагантный способ зарабатывать на жизнь. Или ставшее наркотиком хобби.
Сколько раз пробирался я мимо, с печальной мыслью, что моя монета все равно ничего не изменит в жизни этого божьего существа, и несколько раз даже решительно запускал руку в карман, подбирая на ощупь необходимую, достаточную сообразно ситуации железячку. Да вот поймав на себе ее болезненно алчущий взгляд, застывал в нерешительности, проходя во внутрь, или уходя в темноту, потупив взгляд, и чертыхаясь на внезапный приступ торможения. Постеснялся что ли, но кого? Если уж да, разве что себя; мы ведь были наедине с этой скрюченной под грузом лет бабушкой. Да Бог из-за облаков пристально поглядывал, что выйдет у меня из всего этого в очередной раз. Ну или так уж мне всякий раз казалось. Чего проще, но извращенная форма приодаления неведомого душевного барьера, душила своим волнительным состоянием, и тем бОльшим, что стояло за этой простой операцией. Достал, нагнулся, отдал - скромный ряд действий; причем проделанных многократно мною в разное время, в разных местах. Теперь же, в состояние осознанного, зрячего противостояния себя некоему другому себе, рука деревенела в тюрьме кармана под каким бы предлогом я ее не запускал туда, - цель была одна, но неизбежно бабулька оставалась без своего вожделенного медяка, я - со ставшим привычным чувством невоплощенного пожертвования и перехода в некое новое качество человеческой личности.
Когда-нибудь это должно было случиться, может именно поэтому это случилось сегодня. Кто бы представил, нашептал мне на ухо, что в конечном итоге все выйдет так легко, естественно, будто подача милостыни и была моим призванием. А что, интересная идейка. Нашуршав бумажку, усмехнувшись уголками губ тому, что определить достоинство купюр на ощупь не столь незатейливо, как происходило до того с монетками; я стремительным, неуловимым взмахом выхватил ее из кармана и протянул не останавливая поступь слегка перепугавшейся резкого движения старушке. Наверняка ей повезло в незрячей лотерее, и вывалилась карта с нулями, так как после пары секунд тишины, взорвались угасающие по мере удаления возгласы неземной благодарности, пожелания нечеловеческого здоровья и абстрактного счастья, но больше всего, - признательности Всевышнему за его святую доброту, и праведное снисхождение. Что ж, без этого парня здесь не обошлось, спасибо ему и от меня.
Рутинный ритуал покупок сопровождался на сей раз взрывами неконтролируемой радости, переливами из души в сердце флюидов удовлетворения и умиротворенности, состояние кратковременной паузы между атаками депрессией, часто для простоты и краткости именуемое счастьем.
Пожалуй, для полного удовлетворения случившимся, хотелось проскочить через злополучный выход незамеченным, и избежать потока неуместных в данном случае причитаний, вознесенных не совсем по адресу. Но, побродив чуть дольше обычного по самым отдаленным уголкам маркета, где доселе не случалась моя озорная поступь, и изучив название, содержимое и состав большинства запылившихся, забытых банок, коробков и прочих невостребованных емкостей, я повернул колёса своей полупустой тележке к кассе. Не услышав итоговой суммы, несколько раз окликнутый кассиром, я выскочил, наконец, из анализа возможностей проскользнуть незамеченным, и смирился перед неизбежностью неизбежного. Засунув сдачи в не тот карман, и пролепетав несвязные слова девушке, сопровождавшиеся невнятным подобием улыбки, я, извиняясь, пояснил ей, что мое мычание должно было означать признательность за прекрасную работу. Взглянув в ее вытянувшееся лицо, и недоумевающие глаза, я, на этот раз про себя, отметил, что реакция на мое бормотание была куда более дружелюбная, и уж по меньшей мере - снисходительная. Странно, но к алкоголикам у нас относятся по традиции куда как дружелюбней, с пониманием. Не в пример интеллигентским замашкам и потугам быть культурными в накатывающихся без устали волнах зловонного скотства, ставшего правилом в мире, где выживает сила и наглость.
Проходя сквозь рамку двери, втянув шею в тело, походкой нашкодившего, невидимого мальчишки, я уже было поверил, что прошмыгну не признанным. Вышло так, как я и мечтал, но только совсем наоборот. Противная, скользкая грань, что превращает искреннюю, душевную песню в пошлую кабацкую мелодию, осталась незаметно пройденной в обоих направлениях.
Вместо возможных, предсказуемых тирад искренней благодарности на мою предусмотрительно сгорбленную спину рухнул трубопровод фекальной зловонии ругательств. Старость сделала свою дело, победив проблески памяти и положив на лопатки прежнюю остроту мозга, бабушка не узнала меня, и обрушила праведное негодование, мотивируемое тем, что одни де дают так много, а другие, сытые и розовощекие, толкают телеги неподъемные, а копеечку-то подать на пропитание убогой совестью не обременены.
Наводнение обиды внесло плотины здравого смысла, бурлящими потоками накатило комком к горлу, перехватив дыхание; а после, сумбуром пройдясь по забаррикадированным заградительным участкам сдержанности и хладнокровия.
Отхлынув также внезапно, и оставив после себя перелопаченный хаос сдвинутых с привычных мест ячеек мировосприятия и реле оценки действительности, подарило способность думать о чем-либо, кроме жалости к себе, потерянному родителями в мире неисправимой несправедливости. А что произошло, чему не дОлжно было случиться? Ей подала вера; мы же все на одно, приторное лицо, и уж не наше ли имя легион, и не дом наш огнем и жаром залит?
Уж и не знаю, поеду когда в этот магазин. Ответы да и нет бессмысленны и нелогичны изначально, а новые душевные терзания изменят ли участь нашу, нищенскую по сути от рождения и далее, со всеми остановками.