Сидели пускали дым мыслей
Взъерошенные небритые
Один сказал – «ты призван
Пойти и убить Его».
Другой кивнул в ответ – «мне бы
Хоть руки поотрывать ему».
И, чистые от Божьего гнева,
Они стали навеки братьями.
Как только призванный вышел,
Он сразу понял – следят за ним.
И чтобы не видел не слышал –
Все казалось одной нитью связанным...
Руки тряслись и пот шел,
Ведь впервые держал оружие.
Безуспешно стрельбы урок шел
И закончил его простуженным…
С металлом роднился упрямый
Рискуя быть подозрительным:
Для всякой сознательной дряни
В нем все было почти оскорбительно.
И вот праздник – нет лучше момента.
В центре тот в кого нужно выстрелить.
Но рабочие, солдаты, студенты –
Вокруг движенье такое быстрое.
Спустя день его остановили
За то, что шатался потерянно.
Три раза отрекся, хоть били,
Ведь прочли, обыскав, намеренья.
«И корешка твоего достанем» -
Зло Офицер обнадеживал.
Он молчал смертельно усталый
И не ждал ничего хорошего.
Но чуть позже открылась ошибка:
Бог ведь дал им надежду шаткую…
Она есть еще. И бросил улыбку
В лицо фрица каменно-гадкое.