Я знаю, что дом одиночества это,
Со света исчез, через многие лета
Руинами стен остаётся со мной.
В подвал, куда падает отсвет дневной,
Побеги малины плетутся нелепо.
Свалился забор, винограду опора,
Не виден покос от лесного напора,
И дерево рощей в саду разрослось,
И дятел стучит, как всегда повелось,
Тропинка к колодцу живёт до упора.
Живу я, сердечною болью страдая.
Где друг мой, подруга, любовь молодая.
И что там, на брошенном мною пути?
Там днём только пыль, ночью жабу найти,
В летучую мышь, словно в дартс, попадая.
В безмолвии слышится крик козодоя,
Порхает, кудахчет, не зная покоя.
Я слышу начало обрывками фраз,
Своё всё хотел он сказать каждый раз,
Что время приходит и что-то такое.
Здесь звёзды мелькают и после восхода.
Не знаю навечно немого народа,
И кто здесь появится, рядом со мной,
Под камнем, деревьям дарить перегной,
А имя-под мхом, неизвестного рода.
В строю безутешном, недвижном, печальном
С женой своей муж, под кольцом обручальным,
Всегда молодые, и пусть не поют,
Но радует души последний приют,
Как сладко им в вечности, в звоне венчальном.
***
Robert Frost (1874–1963). A Boy’s Will. 1915.
перевод Вячеслав Толстов