– Здравствуйте, меня зовут Кларенс.
– Привет, Кларенс.
– Я живу один, но у меня есть кот. И сегодня мне приснился сон, – и он рассказал свой сон. Там он со своим лучшим другом отправился путешествовать.
– У тебя есть деньги?
– Нет.
– А желание отсасывать водителям?
– Нет.
Они рассмеялись
– Как-нибудь прорвемся.
И все было цветным.
И они пошли по дороге и не заметили, как оказались в здании, поэтому вели себя, будто ничего не изменилось, даже смешались с толпой людей, выходящих оттуда.
Деревянные лестницы, солнце, пробивающееся сквозь деревья, и музыка. Не очень громкая, она, казалось, звучала отовсюду.
мяу
Там, где жил Кларенс, все было тихим, холодным и светло-серым. Там было много пространства и мало тех, кто мог бы его заполнить. Но он называл это место домом, потому что не помнил другого.
Стены отдают сталью и туманом. Время застыло где-то на шести часах утра. Уже светло, но солнца можно не ждать. И тишина. Кларенс только вынырнул из сна, у него теперь всегда такое чувство, будто он только–только проснулся. Разве что сердце портит ситуацию – бьётся так, что и в соседнем доме слышно. В соседнем доме, который так хорошо видно из окна. Там мог бы жить мой друг – думает Кларенс. Но в том доме живут только взрослые люди, до краев наполненные женами, машинами и собаками.
Кларенс закуривает, но не чувствует ни запаха дыма, ни удивления по этому поводу.
Во сне он ходил на занятие в группу психокоррекционного метода в комплексной терапии юношеских эндогенных депрессий и в беседе с другими участниками этого непотребства упоминал о другом сне. Слишком сложно для того, чтобы вспомнить всё целиком. мяу. Кларенс сминает сигарету, не докурив, с излишней силой, будто хочет продавить пепельницу. После – ложится на пол, упирается взглядом в стену. Она состоит из двух стекол, между ними – вода. Сквозь нее видно другую комнату. Но Кларенс смотрит на воду.
Если даже прозрачное и бесцветное может быть разным, что уж говорить о той куче вещей, которые имеют куда больше параметров. Чем больше узнаешь, тем больше понимаешь всю степень своего невежества. мяу. Кларенс давно смирился с этим. Так давно, что уже и не помнит, когда.
Едкое пиликанье врывается в мысли. Будильник. Это значит – пора. Постоять под потоками воды с четверть часа, расписать план на оставшиеся свободные минуты, взглянуть на себя в зеркало и увидеть уставшего человека, чьи зрачки еще реагируют на свет. Пора открыть шкаф, достать оттуда рабочую форму, напялить ее кое-как, медленно добрести до остановки, закурить еще раз – дым наполняет не только легкие, но и голову, становится проще мириться с реальностью, даже кажется, что всё хорошо, ну а чего ты ещё хотел, это жизнь, а не путешествие по стране чудес.
В рабочем автобусе много свободных мест – самое время для отпусков, дач, морей-детей-собак. Кларенс садится в самом конце, слева, у окна. Дома снаружи такие же бесцветные, как и всё вокруг: как светофоры, дороги, другие автобусы и частные машины. На стекло садится стрекоза (и как она только держится на ходу, скорость небольшая, но всё же), помахивает крыльями и улетает. Это вызывает улыбку. Поездка в автобусе от дома до работы и обратно - лучший момент любого дня.
Кларенс работает в типографии. В цеху под номером 7714. В нем на книжки с текстом детских сказок пропечатываются иллюстрации.
Кларенс сидит за большим компьютером и на специальном планшете рисует зайчиков, лисичек, леса, поля, срисовывая с эскизов на тестовый вариант книги. В места, не занятые текстом, специально оставленные для картинок. Неизвестно, кто пишет текст, неизвестно, кто рисует эскизы. Кларенс срисовывает кошечек, собачек, хомячков. Отправляет тестовый вариант на проверку и запускает конвейер. Берет следующий эскиз.
Сегодня на повестке дня — рыси. Красивые большие пегие рыси с торчащими кисточками на ушах. Живущие среди деревьев и облаков.
Они уже вымерли, животные сейчас постоянно вымирают, из-за антропогенного фактора и глобального потепления (вызванного тем же антропогенным фактором). Про себя Кларенс называет это Пермь-2.
В рассказе про сон в другом сне он отправился на берег Каменного океана спасать зеленых черепах. Переворачивать их со спины на ноги, кормить, помогать черепашатам доползти до воды. Чистить от нефти.
Зеленые черепахи тоже вымерли. Только люди живут, заполоняют планету с безумной скоростью. И как будто глупеют на глазах. Постепенно не остается никого, с кем можно было бы поговорить.
Мысли прерываются звонком – рабочий телефон. Кажется, он звонит впервые. На определителе высвечивается номер - 150 411. В трубке – тишина. И короткие гудки. Из груди вырывается вздох – да на что ты вообще надеешься, сколько можно? Кларенс не знал. Может что-то и было, только очень давно.
Мысли возвращаются в привычное русло. Быстрей бы вечер, через несколько дней обещали грозу. От таких обещаний возникает неудержимое желание раскрасить всё вокруг, хоть бы вспышками молний, хоть разрезанными руками или плохо прорисованными журавлями. Но и не хочется. Так бывает.
Еще иногда хочется уехать из города, взорвать свой дом, выпить канистру бензина, завести рыбок. Но вокруг города ничего нет. То есть даже не так – есть ничего. Высокая, крепкая стена из ничего. Шагни – и растворишься, не вернешься никуда никогда. Страх.
Наверное, всё же стоит завести рыбок.
\\
За весь день так ничего и не происходит, кроме увеселительной поездки до дома и стрекоз над головой. И откуда их столько, этих стрекоз. Но хоть кто-то не вымирает.
Кларенс выходит из автобуса, закуривает, смотрит на водителя. Грустный мужчина лет сорока на вид. Стольким людям на свете лет сорок на вид. Визуальный мейнстрим. Кларенс на секунду прикрывает глаза, а когда открывает, автобуса уже нет, зато есть другая сторона улицы. И надпись «зоомагазин».
– Здравствуйте, можно мне штук девять во-он тех рыбок.
Кивок.
На ценнике написано «малый игловид»
– Им нужен уход. Кормите два раза в день – утром и вечером. У вас есть лампа?
– Да, конечно
– Повесьте ее сверху. Любая подойдет, они просто любят свет.
Все любят свет.
Рыбки находят новый дом между стекол между кухней и спальней. Теперь будет чуть интереснее смотреть в стену.
\\
Если долго пялиться в потолок можно понять насколько он белый. Насколько. Он. Белый. Немного шершавый. Можно вспомнить вещи, которые были, а может и не были.
Лето, скамейка, зеленые-зеленые деревья.
– Что будешь делать, если я умру?
– Запишу все наши разговоры на тысячу листов, сложу из них журавликов и буду пускать из окна. На похороны не пойду, это всё патетика.
Как будто летающие журавлики - не патетика.
мяу
мяу
мяу
Да что такое-то, будто дома поселился котенок. Кажется, утром он тоже мяукал, только гораздо тише.
мяу
мяу
Кларенс идет на кухню, там мяуканья почти не слышно. Возвращается в комнату, открывает шкаф, заглядывает под стол.
мяу
Похоже на игру в горячо-холодно.
мяу
Отодвигает кровать, звук становится громче.
мяу
Прислоняет ухо к полу, теплее, теплее. Горячо. Здесь.
Кларенс отламывает паркетные доски – в полу какая-то ниша (никогда не знал, что она здесь есть). Шарит руками и находит - нет не котенка – телефон.
мяумяумяу
Кто-то поставил очень реалистичный рингтон. Как только телефон оказывается в руках, звук прекращается. В определителе – ничего. Кларенс, как завороженный, берет трубку и набирает номер, первый нашедшийся в памяти. Один. Пять. Ноль. Четыре. Один. Один.
Прислушивается к длинным гудкам. Трубку никто не берет, никогда не возьмет ни за что, успокойся уже.
Кларенс без сил валится на отодвинутую кровать. Что может быть более знакомым, чем разочарование.
– Здравствуйте, меня зовут Кларенс.
– Привет, Кларенс.
– Я живу один, и у меня постоянно холодные руки. Сегодня мне звонили, и я звонил, но это ничего не изменило.
– Попробуй позвонить отсюда.
Телефон старый, зеленый, с циферблатом, таких было много в детстве. Кларенс набирает номер не глядя. Старается впихнуть больше нулей и девяток, чтобы оттянуть момент, в который придется услышать нескончаемые гудки.
Но на другом конце поднимают трубку.
– Посмотри в окно, – голос кажется знакомым, но так сразу и не вспомнишь, откуда.
– Здесь нет окон.
– Посмотри в окно.
\\
Утро. Бешено колотится сердце. Кларенс встает, мир меркнет, он подходит к стене и упирается в нее лбом. Рыбки. Малые игловиды, которые так любят свет, расплываются в разные стороны.
Кларенс поворачивает голову направо, смотрит в окно. А там, снаружи – сложенные из бумаги журавлики в огромном количестве. Темное небо. И первая вспышка молнии.
Так просто.