Dinge an sich *
Опять сижу за Кантом по ночам,
и ночь течет медлительно и трудно.
Как горячо, должно быть, мотылькам,
к моей свече летящим безрассудно.
Какая напряженность в тишине!
Жилье – живет, и утварь знает много
такого исковерканно-смешного,
что злым и глупым кажется вдвойне.
О жалкий наш гостиничный уют!
Здесь всё для нас – для отдыха и бденья,
покуда нас к себе не позовут
растенья, тени, темень и забвенье.
О жалкий наш кладбищенский уют!
Мы с роскошью хороним дорогое,
но в ящиках для вечного покоя –
пора бы знать – в них души не живут.
Но кажется, потеряно не всё,
когда осталась хоть щепотка пыли,
хоть карандаш, хоть ветхое тряпьё,
хоть что-нибудь – от тех, кого любили.
И нет вещей для нас – лишь Вещь в Себе
смеется и отбрасывает блики
на замыслы, деяния и книги…
А мы, как дети, спорим о судьбе.
Спасибо Вам, мой добрый господин,
за эти ночи ужаса и света,
когда ко мне выходят из глубин
Вас пережившие на столько лет предметы.
И пусть Ваш дом меня переживет,
и не беда, что душу потеряет.
Так свет соцветья в зеркало роняет
– и сам себя потом не узнаёт.
* Вещи в себе (нем).