Голос дрожал на ветру, голос просто устал
треснул по швам, раскололся на несколько слов,
пристани тонут, железнодорожный металл
вьётся змеёй, и вокзал как простой змеелов
прячет лицо, по расщелинам лопнувших скал
тёплое время течёт, размывая углов
чёткие контуры, гладит озёра зеркал
бреет под ноль вековую щетину лесов.
Прямо в глаза, в удивлённый зрачковый оскал
смотрит разлом и хохочет на сто голосов