Переписать все под капирочку,
Пройти шагами ног других,
И вижу все, как ни в новиночку,
Вот только, как взрастать
Душа их будет в них...
Остановится в полустаночке,
Ведь то неверие всегда,
Взрослее рядом со духовностью,
Седины вечные года.
А ты опять бежишь в столетие
А ближний должен зреть свои шаги,
Но только глазки лихолетия,
Должны у каждого ведь быть свои.
Опять во омут и кручиною,
Пытаешься решить извечный тот вопрос,
Его безверия причиною,
А дочек след, курносый нос.
Но только та тропиночка,
Ни выстиланна кровью ближнего плеча,
Там нет родства, там есть чужбиночка,
И сечь и поле палача...
И принимая с благодарностью,
Все то, что отписал по жизни мне,
Есть мера грани постоянства,
И доступ тоже есть,
И он извне...
И как склонюсь березой гибкою,
Достану прямо до Земли,
Чтоб радугой тех Первоцветов
Ноткой зыбкою,
Ты лицезрел свои шаги.
А то бежишь сломя столетия,
Где поиск ближнего всегда,
Ни есть прохлада лихолетия,
А ключевая та вода...
Родник Природы, гибкой очень,
Пройти в молчание поклонясь,
Ни говоря, как плачут очи,
О ближнем, что ни видит
Даль идя...
Остановится оглянуться,
Ну вот задумайся, где свет очей,
Контраст во цвете тоже нужен,
И он есть труд духовный,
Что срастил прошел без палачей,
И как хотелось бы однажды,
Упасть на луг среди цветов,
Там где Природа пахнет клевером
Отважным, где трусов нет
Есть понимание и без рабов.