Кто-нибудь хмыкнет - сложно ли мелким жуликам так вот смотреть и пассы творить руками?
Это был демон. Демона звали Джулиан. Джулиан знал, как гадко лежать веками пылью и прахом, высохшим от бессилия, ждущим и ждущим случая возродиться. Нам не представить, как же его бесили бездари, недоучки и проходимцы.
Люди жгли свечи будто хотели сжечь его, костная память - с ведьмами помогло ведь. Он выдувал на воске "Ищите женщину" - все приходили в ужас на третьем слове. "Женщину? Что за ересь? Скандал! Диковина! Ведьм не осталось - стылое пепелище. Вот тебе что угодно и много крови, на!" - режут баранов, молятся и не ищут.
Если ты прах и дух - можно только мысленно звать и пытаться поговорить с той самой. Время летело, копья сменили выстрелы, люди как прежде оберегали самок. Самки кровили, пахли, ходили около, но ни одна от духа не зачинала. Джулиан звал бедовую, волоокую - матерью тьме должна была стать иная. Мягкая матка, тело младое-гибкое, темная нехристь, даже гордится этим. Где-нибудь ходит, носит свою погибель в черной луне на каменном амулете.
Демон трепещет: "Радость моя, всё ближе я, пара столетий мне - два коротких мига. Скоро смогу листать своё Чернокнижие....
Да, и проклясть навечно того, кто хмыкнет"