Осознай, дорогая Венди, Питер всё-таки канул в Лету.
Задолжал миллион объятий, но роскошно тебя жалел.
Левитации кончик хилый набивался в друзья скелету,
На коленях кошмарно долго кошка-Макошь лежит желе.
Он спасется и ткнёт в больное, и расскажет тебе, как было.
Он вернётся, и будет краток, словно давший под дых отец.
Понабравший незрелых яблок у небесной гнедой кобылы
На оскомине ум наточит: «левитациям был конец».
Только будет ли это завтра, только будет ли это поздно,
То заснёшь, то повяжешь шею, то таблетки зажмёшь в горсти,
И стремишься в смешное сердце, принимая свинцово позу:
«Питер-Питер, ты штык, я пуля. Оскоромься, меня прости».