Еcли бог кого-то полюбит

            

I. МНЕ НЕКУДА БОЛЬШЕ СПЕШИТЬ

Тридцать первое декабря. Преддверие моего любимого праздника. Скоро Старый год столкнется с Новым. Один уйдет, другой придет через одну и ту же дверь. Нужно успеть провести и встретить. А я не буду больше успевать…

Носилась по земле, не шла –
Спешила жить. Не успевала
На поезд, где таких, как я,
Уже провел перрон вокзала.

Вагон последний – ногу занесла,
Рукой взмахнула, чтобы зацепиться –
И улетела, голову сломя,
Куда-то в бездну, как подстреленная птица.

Паденье – не полет, движение души;
Темно – светло и чей-то голос сверху:
«Открой глаза! Дыши, дыши!» -
Еще одну Вы вырвали у смерти.

Сергей Андреич – врач, я – пациент.
Глаза-очки теплом искрятся:
«Ну, торопыга, оцени момент –
Уже ты можешь улыбаться!

Взлететь не пробуй – научись ходить,
Молчать и думать хоть теперь,
Не легче было бы себя любить
И стоило ли все таких потерь?»

Стоило – не стоило... Нет смысла вести счет, складывать цену тому, чего уже нет. Нет здоровья. Кого сейчас этим удивишь? В 51 сам Бог велел. Я, признаюсь, уже готова была к сюрпризу из букета диагнозов. Но к «карциноме с метастазами»?.. Звучит-то как красиво, словно: «Герцогиня со свитой, встречайте! А заодно парализованную гортань и нетрудоспособную инвалидность.

II. НО ДО УЛЫБКИ ЕЙ ДЖОКОНДЫ ДАЛЕКО

Когда первая страница «Истории болезни» была заполнена, голову стала терзать мысль: «Откуда?» Статистика подсказала, что каждая пятая женщина попадает в такой капкан. Но почему же я пятая оказалась, если по жизни первая падаю на амбразуру, в крайнем случае, вторая? Начну искать с гороскопа. Я Корова в Близнецах.
Ну, что вам рассказать про свою жизнь?
Ни формы в ней, ни содержанья…
Но, если приложить старанья,
Получится картина, что держись.

На ней – большое поле, целина;
Луч солнца задрожал на небе –
Пора подумать о насущном хлебе,
В плуг впряжена корова – нет быка.

Фактически он есть, но обезьяна,
С хозяйством сельским не знаком,
И покидает он свой дом,
Когда закончатся бананы.

Рогатая работает усердно
И, не жалея, трет бока.
Бог помогает ей пока,
А отдыхать, она считает, вредно.

Однажды в зеркале пришлось ей испугаться
Рогов кривых, больших морщин у глаз,
Своих же нецензурных фраз.
Конечно же, смешно бодаться – осталось только улыбаться…

Или Близнецы в Корове.  Один – отчаянный романтик-стихоплет со слезой на правой щеке, другой – обычный реалист-правдолюб с битой в левой руке. Причем, я так чувствую, что внешняя сторона – женская, а внутренняя – мужская. Жесткой малярной кистью брат-близнец добивает свою сестру шедевральным портретом: обвислые бледные скулы с вмятинами (на месте бывших ямочек), отечные мешки над и под уставшими глазами, укороченная операционными швами куриная (вместо лебединой) шея с трубкой для собирания соплей – жалкое зрелище! С таким лицом лица не увидать. Личность растворилась в самом прекрасном своем проявлении.

III. ЗДЕСЬ ЖЕНЩИНЫ ИЩУТ, НО НАХОДЯТ ЛИШЬ СТАРОСТЬ.

Да, это было, но так давно…

Кружилась перед зеркалом девчонка
И примеряла мамы каблуки.
Хотелось ей, чтоб локон вился в челке.
Чтоб видели мальчишки-дураки,

Как девочка становится подростком,
Как губки алы, глазки горячи.
Лишь нетерпение во взгляде броском:
«Всего четырнадцать – хоть закричи!»

А зеркало уж отражает
Капризно сдвинутую бровь –
Накрасишь губы – мать ругает:
«В шестнадцать рано думать про любовь!»

Но вот приходит срок для той девчонки –
И девушка у зеркала стоит.
Остались в дневнике все школьные пятерки.
«Ты стала взрослой», - время говорит.

Оно теперь быстрей помчится,
И будет женщина у зеркала просить:
«Не дай мне старой становиться.
Эх, мне б те восемнадцать возвратить…»

Зачем? Я прекрасно помню эту 18-летнюю дурочку. «За себя и за того парня» - это обо мне. Нужно было непременно поехать в стройотряд и бедненьким коровам («родственницы» все-таки!) поштукатурить и забетонировать ферму. Затем обязательно сдать кровь – группа-то первая, спасает всех сразу. Выйти замуж и не бросить институт – обещала родителям. Родить сына (на радость мужу), кормить грудью и не провалить сессию. На всякий случай уехать перед «госами» на рабочее место – вдруг за всю жизнь не успею наработаться.
Я даже не заметила, как оказалась на этом проклятом ипподроме, где наматывала, один за другим, круги бабьего ада. Помните у Маяковского: “Лошадь упала! Упала лошадь!» - это снова обо мне. Так лошадь или корова, спросите? – Уже не важно…

IV. МУЧЕНИЙ НАШИХ В ТОМ ПРИЧИНА.

Я не могла потерять работу, а здоровье – запросто! Я не могла отказаться ухаживать за братом-инвалидом, а от любви – пожалуйста! Я не могла больше так жить – но кто же мог меня остановить, если я сама не останавливалась?!
Он. Приходил во сне, стоял молча и смотрел. Ясное дело: грехми, матушка, осквернена… «Если Богу кто-то понравится – тому Он дает все. А если Бог кого-то полюбит, - то все у него отнимает». Это притча. И это конец. Или начало конца? Молись, садомаза!

О Боже праведный, Отец небесный,
Твой сын Христос прославился в веках,
Всему Он миру на Земле известный.
Взгляни на дочь свою – а ей живется как.

Ей имя женщина: в святые не попала,
Иконописец не с нее писал.
А как она себя несла, держала,
Что скульптор тоже прозевал.

Она судьбы полегче не просила,
Шла по своей тропе, не по чужой.
Когда хлебнула горя, голосила;
За счастьем прыгнула, как в омут, с головой.

В работу запрягалась, словно лошадь,
С утра до вечера, не покладая рук.
А знала ведь, что там по полной спросят.
Ты помнишь тот неблагодарный труд.

Ты знаешь все грехи людские,
Прости ей самый тяжкий грех.
Она прощенья заслужила,
И, может быть, первее всех.

И если уж так строги небеса,
Оставь ее еще для жизни.
О, сотвори земные чудеса
Для дочери послушной, некапризной.

Сегодня последний день столкнется с первым. Один покинет этот мир, другой в него войдет через одну и ту же дверь. Ну и прекрасно! И не надо усложнять!


V. ПРЕДРЕКАЛИ КОНЕЦ, НО ОПЯТЬ НАСТУПАЕТ НАЧАЛО.


В марте я сделаю третий выстрел, чтобы убить раковые клетки. Простая процедура, но целишься в себя – и можно погибнуть вместе со своей болезнью.

Зима. Так холодно, тоскливо и тревожно.
Согреться хочется, но невозможно
Ни словом, ни объятьем, ни слезой.
Укрыться бы, как в детстве, с головой

Под одеялом. Душно, страшно и темно.
Ночь длинная стучит в окно,
А девочка ждет Дедушку Мороза
И Маленького Принца с Розой.

Но до рассвета не хватает сил дождаться.
Пора – в путь надо собираться –
Без багажа, без боли, сожаленья
Перехожу в другое измеренье.

Другая я: без дома и без тела,
Свободна и легка, и никому не надоела.
До встречи, до весны, до дня рожденья,
До состояния любви и всепрощенья!

Зима – без праздника, весна – без запахов, лето – без загара, осень – без вкуса. Подумаешь! Поднимитесь из гроба, мэм! Еще не время для похоронного марша и некролога в стихах. Пришло время любить! Кого и что на этот раз? Себя родимую! Жизнь, однажды тебе данную! Не умеешь? Учись, пока не поздно! Устала? Отдохни! Хватит раздваиваться. Стань собою. Впусти себя в свое сердце – и слушай только себя, и наслаждайся только собою! Позволь Богу, отняв, дать то, что тебе нужно.

Фото автора.