Сочту ли? …Диво.
Извне в тебя стремиться речь
Не для того, чтоб мыслью лечь!
Чтобы тебя всего прочесть!
Уподобив арены глазам,
Понимаешь: ослепла земля.
Поглощается бездной свет,
А в провалах глазниц- пустота.
Отведи, смотрящий, свой взгляд-
Чёрным саваном след облаков
Покрывает эти места.
Здесь любая арена- дверь в ад.
Здесь толпу смешала толпа,
Обнажённая дикая страсть.
Дух, смятенный, не может терпеть.
Лица всех втираются в грязь.
И нет смысла в союзе умов.
Воля чуждая давит как смерть.
Чувства рвутся о грубость сердец.
Здесь царит алчность, страх и смех.
В ничто канут года как дни.
И безжалостно время стоит:
Где муруют живые слова,
Все пределы для мысли пусты.
Только тайна конца в ином:
В неприятии внутренних сил
Всеми теми,
Кто думает, что
Это им подчиняется жизнь.
Влечение и не влеченье - суть
Превращенье
Естества.
В нём нахожу я
Отраженье
Начала мира и
Конца
Осуществления начала,
Стремящегося стать
Концом.
Неподражаемо забыть всё
И воплотиться снова
В нём!
Цирк зажал ладонями стен
Одинокую душу мою.
И не слышится больше ей
Песня вольной струны на ветру.
Не гони хлыстом лошадей,
Не гони ты их, не гони...
У них чувства, как у людей,
Только голоса нет у них.
Не гони, не гони, не гони...
Не гони коней и небей.
Стон сердец их заглушен сплошным
Рёвом труб онемевших людей.
Тени режут глянец зеркал.
За кулисы уходит пыль.
А я в кресле глубоком затих.
И не вслух кого-то спросил...
И возник образ, словно тогда...
Я услышал - кто-то сказал:
"Слабость... - в ней начало греха,
Раздвоенья в себе и зла."
Скомкал луч синевы полотно.
В пляс пустились прожектора.
Надорвалась память моя,
Словно вол в объятьях ярма.
А оркестр дрожал и хрипел,
Единя истеричный крик.
Раскрутил круг зловещий бег.
И терпенья порвалась нить.
Зашуршала арены соль.
Меня бросило в белый провал...
Потянулась к бегущим рука.
Дрессировщик коней гнал...
С раскалённого неба прах
В иссушённые чаши пал.
Цирк!
Закрой
Свой выцветший глаз!
Повторить!Прочесть!Ещё раз!