Что обольстительней быть может,
Принявших ветреные позы,
Вакханок томных, словно розы,
Работы Рубенса? И всё же…
Когда б я только был фламандцем,
Купившим дар у Люцифера,
Померкли б нимфы и Венеры
Перед тобой, застывшей в танце.
Где были б все эти девицы?
Себя не помнящий от счастья,
Писал бы я твои запястья
И эту ямку над ключицей…
На полотно, где вязко время,
Тебя нагую леопарды
Внесли бы в образе Астарты
В изящной лунной диадеме.
Порхнув с подушек паланкина,
Ты, лук серебряный сжимая,
Предстала б более живая,
Чем то дозволено картиной.
И вот уже, покой тревожа
Пустыни рдяной Междуречья,
Мелькают тонкие предплечья
Разгорячённой в пляске кожей;
И, как дыханье василиска,
Волна волос твоих вдоль стана
Змеится пламенем шафрана,
Роняя запах тамариска
На грудь и матовые плечи,
Где ожерелье лазурита
Меандром охровым увито
Гюрзы, чей яд так скоротечен…
В зрачках томительно искрится
Бездонность граней альмандина,
И в оперении совином
Ты, как немыслимая птица,
Непостижима и крылата,
Двух сил являя воплощенье,
Войну несёшь и вожделенье
На земли Тигра и Евфрата.
Но вот над реками Шумера
Край неба солнце обагрило,
И ты, увы, теряешь силы,
Ночные прячутся химеры.
Как драгоценную святыню,
Гигантский бык – подарок Ану
Уносит прочь с холста Инанну,
И я один стою в пустыне…
Winky Sheep 10августа2014