Уйду когда-то, ибо «все там будем»…
Испив воды из Леты, на лугах,
Среди теней и вечных асфоделей,
В Аиде буду время коротать…
А может у подножия Чертога
Небесного, мне Петр длань протянет,
Ключами звякнув, скажет: Заходи!
Бог с ним! Не в этом суть – я не последний,
Не первый, кто уходит в лучший мир…
Беда в другом: останется наследство.
Не клад пиратский, не счета о оффшорах,
Лежащие до срока в неких банках,
Которые я тайно перевёл…
Боль головная - родственников свары, -
Всё это суета! Что деньги? Сор!
Останутся стихи, листы бумаги,
Черновики и пара-тройка книг,
Да книги, что надписаны друзьями
(Иных из коих – нет уж среди нас!)…
Вот – боль души моей: кому всё это надо?
Всё разлетится по рукам чужим,
По людям: неплохим, хорошим, разным…
Но разве я для этого писал?
Такой конец готовил мыслям, чувствам,
Полетам духа, поискам души?
А потому - гадать не стоит, люди:
В словах поэта правда есть своя,
В отличье от прозаика, который
Сентенцию устами князя тьмы,
Сурового, но с морем обаянья,
Как пригвоздил: Бумага - не горит!
В веках, одушевленная словами
Суть рукопись… горит, и как горит!
Так и мои черновики, тетради
Сгорят иль разойдутся по рукам
Холодным, став, увы, макулатурой,
Что до поры лежит в чужих домах,
Как старые газеты для растопки
Печей на дачах, чтоб согреть жильё.
Чужих людей…
23 июля 2006 года