***
Свет приглушенный, но живой, –
хлад куполов у крон скользнувших,
и огоньки лампад,
и души –
невозмутимый мир иной.
Шуршащих листьев холодок –
и с прошлым робкое прощанье
и обещанья, обещанья,
что век не будет к нам жесток.
И, гладью, пристани свеченье,
где волглой тьмы сорвав парик,
душа вдруг тонет в просветленье,
как пред свечой Святого лик.