Я говорю с дремучим. темным лесом.
Я говорю, чтоб слышали поля:
и в Беларуси была тьма Дантесов,
и приносила Пушкиных земля.
Кто приходил с Тарасом на Парнасе?
Каким он был безвестный пилигрим?
Чтоб я отдал, чтобы творил тем часом
загадочный бунтарь Павлюк Баргим?
О сколько их загинуло в народе -
талантом, как Скорина иль иной.
Они, конечно, родились в жестоком годе,
но разве не было причины и другой?
Той, что косила яркие особы
безжалостной чиновничьей рукой.
Уничтожал тот цензор туполобый,
стихи поэтов, строку за строкой.
И призрак тех, былых, злосчастных теней
нам ранит сердце, будто бы ножом.
О, как подчас мы красоту не ценим
и, как поэтов мы не бережем!
И их судьба скрипит, как на завесах,
тревожит шумом вековой дали.
И в Беларуси было тьма Дантесов
и были у нас Пушкины свои.
p.s. Тарас на Парнасе - народная поэма Беларуси
тут http://knihi.com/none/Taras_na_Parnasie.html
Я гавару з дрымучым, цёмным лесам.
Я гавару, каб слухалі палі:
I ў Беларусі шмат было Дантэсаў,
I ў Беларусі Пушкіны былі.
Хто пахадзіў з Тарасам на Парнасе?
Які быў той нязнаны пілігрым?
А што б мог даць, каб не сканаў заўчасна,
Загадкавы бунтар Паўлюк Багрым?
О, колькі іх загінула ў народзе,
Па таленту не горай Скарыны.
Віной — мы кажам — жорсткія стагоддзі,
А хіба ж іншай не было віны?
A то ж касіла яркія асобы
Бязлітасная нейчая рука.
Пасля тайком чыноўнік тупалобы
Знішчаў ушчэнт іх вершы да радка.
I прывід тых, былых, злашчасных ценяў
Нам раніць сэрца, быццам бы нажом.
Ай, як падчас мы хараство не цэнім,
Паэтаў мы сваіх не беражом.
Парой іх лёс скрыпіць, як на завесах,
Трывожыць гоман з векавой далі:
I ў Беларусі шмат было Дантэсаў,
I ў Беларусі Пушкіны былі.
Чытаць цалкам: