Торез
Опять знакомый полустанок
кивнёт мне сонно спозаранок,
и вспыхнет красный семафор…
И сердце радостно забьётся
у одичавшего колодца,
где нет воды с библейских пор.
И я пойду знакомой тропкой,
то разухабистой, то робкой,
туда, где хатка в три окна
грустит под выцветшей соломой,
что с пор библейских мне знакома
и так застенчиво нежна.
Но, не дойдя шагов сто-двести,
замру вдруг вкопано на месте
у тына, чёрного, как смоль…
Где сад шумел – теперь воронка,
немая, словно похоронка,
перетекающая в боль.
На белой мазанке убитой,
как сито, чёрным антрацитом –
следы от пулемётных трасс…
И на земле ветряк бескрылый.
и грохот над Саур-могилой,
о, Господи, помилуй нас!
Прости, Донбасс…