Кастрировать того бы чудозвона,
который изобрёл для жел-дорог
суровый мир плацкартного вагона,
мир узких полок и просторных ног.
Курсируешь иной раз по проходу,
виски скобля о пятки и носки,
и всю нашу двуногую природу
клянёшь в порыве гнева и тоски.
А пьяные попутчики с их срачем?
А курицы в удушливом дыму?
В плацкарте мы всегда так мало значим,
но быстро покоряемся всему.
Имел бы я когда златые горы
и денежный наследовал станок,
билет бы брал на фирменный и скорый -
в СВ, где ни попутчиков, ни ног.
Я сел бы в «Копенгаген-Молодечно»,
а может, и в «Барановичи-Рим»,
и там бы наслаждался бесконечно
удачным путешествием своим.
Проездом из Бобруйска или Ниццы
я так бы жил, что мама не скучай!
Меня бы обожали проводницы
и звали бы в купе к себе на чай,
ни пятки, ни куриные огузки
уже бы не ломали мне азарт...
Но я простой мечтатель белорусский,
вся жизнь моя - босяческий плацкарт.
Забыли обо мне земные боги,
да я на них в обиде не силён -
не боги создавали жел-дороги,
а некий грандиозный чудозвон.
Меня прижали к полке - буду узким,
мне тычут в уши пятками - утрусь:
я будничный мечтатель белорусский.
Не боги создавали Беларусь.